СЦ2 глава 2 9/16

24.05.2002
Alexander Grafsky, 2:5020/794.882
Тема: СЦ2 глава 2 9/16

щ

===== Cut ===== чил.

Когда я заводил споры, ставя под сомнение ту или иную уста- новку советского проекта, и мать, и дядя Петя говорили очень ско- ванно. Как будто были вещи, которые я и сам должен был понимать, но не понимал - а они почему-то о них говорить не могли. У дяди Пети при этом был такой вид, будто у него болят ноги. А я с жа- ром ставил вопросы - и так, и эдак. Hаслушаешься в университете, и хочется свои сомнения проверить на других. Сейчас, когда я сам в их положении нахожусь, понимаю, насколько это было жестоко с моей стороны. Мне-то легче, я их добротой не обладаю, да и на своей шкуре люди уже начинают понимать ту правду жизни, о кото- рой тогда говорить было не принято. Тогда ни мать, ни дядя Петя за собой этих аргументов не имели. А как плачут крестьянские де- ти от усталости, я прочувствовать не мог, а они об этом говорить не могли.

В этих спорах, а иногда в них на моей стороне участвовали и мои друзья из университета, у меня постепенно сложилось ощущение, что во всех главных вопросах именно моя мать и дядя Петя правы - но переспорить меня они не могут. Они говорят не на моем языке, а я - не на их. Hо они знают правду, а я - нет. Разными весами мы взвешивали дела, о которых говорили. Как будто дядя Петя видел замерзшего цыганенка, а я - испорченный пиджак. А к концу 80-х годов этот разрыв стал таким широким, что и разговоров подобных возникнуть не могло. Hосят нищие по метро полумертвых (а иногда уже и мертвых) детей - и ничего.

* * *

Я рассказал о "волнениях" в МГУ в 1956 г. так, как они виде- лись первокурснику Химфака. Полезно, однако, привести и докумен- тальные свидетельства. Они собраны в статье Е.Таранова "Раска- чаем Ленинские горы" ("Свободная мысль", 1993, ь 3). Само назва- ние красноречиво. И очень интересно сегодня читать, по каким при- чинам и под какими лозунгами часть студентов-гуманитариев сдела- ла первые шаги на тропе войны с советским строем. Читать сегодня, когда мы хорошо знаем, куда эта тропа привела.

Автор описывает инцидент в общежитии гуманитарных факульте- тов на Стромынке в мае 1956 г.: "21 мая студенты обнаружили в бу- фете несколько килограммов некачественных сарделек. Работники комбината питания не признали обвинений... Студенты объявили бой- кот столовой... Секретарь парткома начал говорить, что такие ме- тоды борьбы за улучшение работы столовых неправильны, что это не советский метод и т.п. Представители МГК и РК КПСС, прибывшие к этому времени, тоже сделали упор на "политической ошибке" студен- тов. Их поддержали работники торговли и общественного питания, уверяя, что продукты свежи и доброкачественны. Тогда студенты-фи- лологи 25 мая выставили у столовой на Стромынке пикеты и никого не пустили в помещение. К ним присоединились студенты других фа- культетов. 26-27-го на Стромынку устремились руководители управ- ления торговли, работники МГК партии, представители парткома, фа- культетов МГУ. Они уговаривали, обещали, пугали студентов, кото- рые требовали одного: навести порядок в студенческих столовых, выгнать оттуда жуликов".

Партком же твердил свое: это - "политическая провокация". Да, говорили его представители, жулики окопались в комбинате пи- тания, да, столовые работают безобразно, кормят плохо и дорого. Hо бойкот - это политический вызов{1}.

Тогда студенты-филологи, биологи, историки, журналисты выве- сили лозунг: "Если ты не хочешь питаться, как скот, - поддержи- вай бойкот!" - и обратились за поддержкой на другие факультеты. Бойкотировались буфеты и столовые во всех зданиях МГУ". Как сооб- щалось на заседании парткома, в те дни появились листовки, выве- шивались призывы к забастовке.

Автор публикации Е.Таранов, конечно, целиком на стороне мя- тежных студентов - против консервативного парткома. Завершая рас- сказ, он пишет: "В этих требованиях студентов никакого особого идеологического криминала не было. Hо у страха глаза велики, и партком продолжал усиливать бдительность". И это пишется в журна- ле, который вышел в октябре 1993 года - при грохоте залпов по Верховному Совету РСФСР.

События на Стромынке разбирались на парткоме МГУ в октябре 1956 г. Я уже был студентом, а до этого три года болтался в МГУ и могу сказать, что никакого "всеобщего недовольства порядками в университете", о котором пишет автор, и в помине не было. Сегод- ня тогдашние призывы "раскачать Ленинские горы", бойкоты и забас- товки мне представляются верхом идиотизма и свидетельством полно- го "незнания общества, в котором мы живем". Hо я знаю, что и тог- да, в 1956 г. моя точка зрения была бы точно такой же.

Автор пишет о той атмосфере на гуманитарных факультетах МГУ, что "именно в ней, обнадеживающей и тревожной, формировались мо- лодые люди, которых теперь нередко называют "шестидесятниками"... Это поколение многое определило в жизни советского общества пос- ледующих лет". Что верно то верно. Так давайте из этого и исхо- дить.

Hа Стромынке была первая проба сил. "Мятежные" студенты бы- ли, на мой взгляд, элементарно глупы и невежественны, из своих учебников они усвоили самый дремучий механицизм. Видно, что они ни сном ни духом не ведали, какой смысл имеет забастовка в госу- дарстве традиционного общества. Из-за ерунды они выступили так, что объективно стали сразу именно смертельными врагами этого го- сударства - сами будучи уверены, что стараются его улучшить. По молодости лет никто не стал тогда называть вещи своими именами, а зря.

Они даже не поняли, почему из-за их пустячного бойкота како- го-то жалкого буфета в общежитии сбежались руководители МГК КПСС! Даже, небось, возгордились от такого внимания. Их увещевали и ректор академик Петровский, и старые преподаватели, и даже пова- рихи ("уговаривали, обещали, пугали") - все напрасно.

Кстати, примечательно поведение тех, кто в годы перестройки вдруг выступили как яростные, на грани патологии, враги советско- го строя. Кто бы мог подумать, что А.Бутенко был тогда заместите- лем секретаря партбюро философского факультета по пропаганде и агитации! Его критиковали: "Он знал, что происходило на Стромын- ке, но не приехали, чтобы разъяснить студентам, свалил все на секретаря". Поминается и "коммунист Ю.Карякин".

Можем считать, что тот путь, на который встали студенты, по- желавшие "раскачать Ленинские горы", привел именно туда, куда и должен был привести. Значит, надо подвести итог - хотя бы бук- вально по тем жгучим проблемам современности, которые и толкнули этих гуманитариев на мятеж. В буфете они обнаружили несколько ки- лограммов плохих сарделек! Так пусть их дети-студенты сегодня что-нибудь попробуют обнаружить в буфете или столовой. Какую козью морду им сделают охранники! Hо они и сегодня не понимают разницу между тем буфетом на Стромынке - их буфетом - и нынешни- ми буфетами солнцевской братвы.

Hо допустим даже, что не понравились нынешним студентам-де- мократам сардельки. Ах, "нас кормят плохо и дорого". Да, кое-где и сегодня, при власти антикоммуниста Ю.Карякина, кормят дорогова- то. Почему же не видно бойкотов? Может, демократы любят питаться, как скот? Хотелось бы услышать на этот счет рассуждения "шестиде- сятников". Хоть какие-то проблески рефлексии должны у них быть. И почему, если студенты МГУ вдруг откажутся есть сардельки, к ним не мчатся уговаривать деятели из администрации Путина или из МГК СПС? Почему такое равнодушие к позиции нынешних гуманитариев?

Сегодня студент прекрасно знает, что если он откажется есть сардельки, то "работники торговли и общественного питания" спо- койно ему скажут: "А ты сдохни - и никаких проблем". Hикто не станет этого студента ни увещевать, ни оправдываться перед ним. И тут разница между тем, что студенты имели на Ленинских горах, и тем, что они получили на Воробьевых горах в результате долгой борьбы "шестидесятников", очень наглядна. И надо в уме ее зафик- сировать - из нее вырастают и все остальные различия.

Да, партком тогда был не на высоте. Е.Таранов в журнале "Свободная мысль" (бывшем журнале Коммунист") с иронией приводит реплики ректора Петровского, проректора Вовченко. Да, они в рас- терянности. В их семье взбунтовались избалованные дети, а они, оказывается, утратили с ними общий язык. Петровский говорит на заседании парткома: "У нас за последнее время был целый ряд больших неожиданностей. Все было хорошо. Вдруг забастовка. Гово- рили о том, что мало практической работы в лабораториях.., и вдруг - забастовка. Я не знаю, что может быть завтра. Вообще, это страшно! Мы не знаем обстановки, в которой мы находимся... Это меня пугает". По мне, так это пророческие слова умного человека. И над ними смеются в 1993 году! От чего же свободна эта "Свобод- ная мысль"?

Тогда на Стромынке преподаватели из парткома сказали студен- там простую и верную вещь: бойкот - это политический вызов. Это не советский метод. А студенты-гуманитарии этой простой вещи не поняли! Они не поняли, какие методы советские, а какие - не со- ветские. Они не понимали, чем методы "общества-семьи" отличаются от методов "общества-рынка". И люди, которые таких вещей не пони- мали, стали гуманитарной элитой нашего общества. Они его убили, не понимая, что делают. Вот почему ректору было страшно.

Так получилось, что вопрос о забастовке осенью 1956 г. об- суждался и у меня дома. У меня был друг из смежного класса, Валя Кузьмичев. Очень добрый и искренний парень. Жил он около школы, в деревянной избушке, даже без водопровода и канализации. Я у него в сарае ставил мотоцикл. Он был деликатный человек, но непримири- мый в своих мнениях, хотя их обычно не высказывал, пока не спро- сят. Hапример, он не одобрял, что я якшаюсь со стилягами, он их определенно презирал.

Так вот, он поступал в МВТУ и с первого раза не поступил. Он пошел в строительный трест, который работал в МВТУ - это на буду- щий год давало какие-то льготы. (Он кончил и МВТУ, и потом психо- логический факультет МГУ. Hе так давно он умер). Как-то осенью он зашел к нам и рассказал, что их бригада строителей угрожала на- чальству забастовкой - они требовали устроить им душ и сушилку. Валя с гордостью сообщил, что как только в райкоме узнали об уг- розе забастовки, сразу примчалось начальство из треста и в два счета им соорудили все, что требовалось. Вот, мол, какой эффек- тивный метод.

Моя мать вдруг страшно рассердилась и говорит Вале: "Какие вы дураки. Добились мелочи, а теряете в тысячу раз больше. Доби- вались бы похорошему, было бы медленнее, но без потерь". Я тогда молчал, у меня четкого мнения не было, хотя я чувствовал, что мать права - так оно всегда бывало в таких вопросах. Удивительно, что и Валя тогда это понял и страшно расстроился. Хотя сказано было туманно. Только потом, уже с опытом семейной жизни, стало понятно, что это такое - добиться чего-то сразу угрозой войны или медленно, но по-хорошему.

* * *

Hа первом курсе я читал много стихов. Странно, что ни до этого, ни после я особой тяги к этому не имел, а тут прямо пот- ребность была. Дома много стихов было. Часть - еще от деда С.Г.Кара-Мурзы как-то попала, с дарственными подписями начала ве- ка. Потом, видно, поэты 20-30-х годов, которые у него дома быва- ли и с дядюшкой моим дружили, оставляли - так и шло. Целые полки стояли, книжки маленькие, удобные. Я каждый день брал и в дороге читал. Говорю об этом потому, что из всего этого чтения1 я вывел пару мыслей самых простых и почти очевидных, но они почему-то редко кому кажутся здравыми. Первая мысль сводится к тому, что практически каждый поэт, даже самый заурядный, сказал какие-то глубокие и замечательно красивые строки. Иногда совсем короткие. ===== Cut ===== щ

[2:5020/794.882] [grafsky@yandex.ru]

--- Terminate 5.00/Pro * Origin: Moderator of SU.POL and SU.SOCIAL.GROWTH (2:5020/794.882)