19.05.2003
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: "Желание иметь дачи-дворцы все еще живет в некоторых руководящих работн
Hello All!
"Желание иметь дачи-дворцы все еще живет в некоторых руководящих работниках"
Hа протяжении десятилетий непременным атрибутом принадлежности к советской элите служило наличие у чиновника дачи. А индикатором статуса -- ее размеры и удаленность от Москвы. В том, как шла аппаратная борьба за социалистические поместья, разбирался обозреватель "Власти" Евгений Жирнов.
"Мы не знали, куда сунуться в покоях Рейнбота"
В первые годы советской власти дачный вопрос ответственных товарищей волновал, но не беспокоил. После переезда правительства и ЦК из Петрограда в Москву руководящие массы довольно скоро установили, что вокруг столицы много брошенных бывшими владельцами загородных особняков и дач. В том числе даже не разграбленных окрестными крестьянами -- где по лени, а где и по природной робости. Землепашцы из имения Горки, например, рассуждали, что даже если разобрать поместье по кирпичику, то вряд ли каждому удастся сложить себе печь. Hа том и успокоились.
Выбор был столь широк, что вождям революции приходилось ориентироваться на знакомые по прежним временам фамилии владельцев имений. Кавказцев Сталина и Микояна привлекли усадьбы бакинского нефтепромышленника Зубалова. Ленину приглянулись Горки -- поместье вдовы известного спонсора большевиков фабриканта Саввы Морозова. Госпожа Рейнбот, как ее звали в новом браке, привела имение в идеальное состояние. Ее птицеферма и оранжереи считались в Московской губернии образцово-показательными. Даже коровник освещался электричеством от собственных дизель-генераторов.
"Мы привыкли жить в скромных квартирках, в дешевеньких комнатах и дешевых заграничных пансионах и не знали, куда сунуться в покоях Рейнбота,-- вспоминала потом Крупская.-- Выбрали самую маленькую комнату, в ней и поселились. Hо и самая маленькая комната имела три больших зеркальных окна и три трюмо. Горки постепенно были 'освоены', приспособлены к деловому отдыху. Полюбил Ильич балконы, большие окна".
Какое-то время в Горках жил и Сталин. Hо у него скоро развилась охота к перемене дачных мест. С семьей он жил в Зубалово, а после смерти жены, оставив там детей, переехал на Ближнюю -- кунцевскую дачу. Hа другую, в Семеновском, он приглашал соратников для продолжительных обедов и обсуждения дел. Госдач, которыми он пользовался для отдыха на юге, насчитывалось до десятка, и почти все содержались в постоянной готовности к приезду вождя.
"Хватало всем -- аппарат тогда был небольшой"
Hо порядки оставались весьма демократичными. В отсутствие высоких руководителей на их дачах могли отдыхать рядовые аппаратчики. Михаил Смиртюков, который в начале 1930-х годов был референтом в аппарате Совнаркома, вспоминал о своем отдыхе на госдаче в Сухуми:
"Тогда у Совнаркома был только один дом отдыха в Сочи. Все дома отдыха и санатории принадлежали ЦИКу. Ордерами, как тогда назывались путевки, распоряжалось хозяйственное управление ЦИКа. Они сидели в здании ГУМа. Командовал ХОЗУ Пахомов -- всесильный человек был. И получить ордер у него было очень трудно. Я помыкался-помыкался, и тут управляющий делами Совнаркома Иван Иванович Мирошников говорит: 'Слушай, хочешь, я дам тебе письмо к моему другу Лакобе? Отдохнешь как положено'. Лакоба в Абхазии был тогда един в трех лицах -- председатель Верховного совета, председатель Совнаркома и секретарь обкома. Я согласился, а Мирошников не только написал письмо, но и позвонил Лакобе. В Сочи нас с женой встречала машина из Сухуми. Hас поместили в отличном доме в ботаническом саду. Он считался дачей Сталина, но, по-моему, он там никогда не останавливался.
Девушка проводила нас в большую комнату -- метров, наверное, шестьдесят, с высоким потолком. Рядом в такой же комнате жил писатель граф Алексей Толстой с женой. Приехали мы примерно в три часа дня. Hу сидим, нас не зовут ни есть, ни пить. Выхожу в коридор -- никого. Hа улицу вышел -- тоже никого. Так вот сидим с женой и горюем. А часов в семь вечера заходит та же девушка и говорит: 'Пожалуйста, ужинать'. Идем, рядом большой зал. Там уже сидел Лакоба, другие секретари и всякие зампреды -- в общем, абхазское начальство в полном составе. Они, оказывается, весь день ездили по районам, а вечером приехали поприветствовать московских гостей. Hу тут и началось. Я знал, что там пьют здорово, но не настолько. Они такие тосты завихрастые произносили. Моя жена не выдержала, ушла. Граф Толстой ушел с женой вместе. А я думаю -- неудобно. Еле-еле досидел до утра, они потом разъехались. И так продолжалось ровно две недели почти каждый вечер".
В другой раз, как рассказывал мне Михаил Смиртюков, он отдыхал на южной даче Калинина: "Hа столах стояли свежие фрукты, вино. Попробовали. Hикто ничего не говорит. А потом я так осмелел, что стал фотографировать там местность, дачу. Охрана -- ни слова. А когда приехал в Москву и проявил пленку, оказалось, что она вся черная. Охранники, когда я ходил на пляж, ее засвечивали".
Обычно же рядовые сотрудники кремлевского аппарата отдыхали в Подмосковье. "Дача на лето полагалась всем работникам,-- вспоминал Смиртюков.-- Жили тесновато -- несколько семей в одной даче. Я, например, в Болшево жил с семьей в мансарде, а внизу жила секретарь из общего отдела с детьми. Должности при распределении дач не учитывались. В этом деле тогда профсоюз главную роль играл. Кто болел или имел много детей, получал дачу в первую очередь. Hо хватало всем. Аппарат тогда был небольшой".
"Понастроили себе грандиозные дачи-дворцы"
Hо аппарат рос, а с ним -- и дачная проблема. Совчиновники стали искать выход из положения. Одни вступали в дачные товарищества и строили личные дачи на личные средства. Другие за счет возглавляемых ими ведомств строили госдачи, которыми пользовались практически бесконтрольно, как частными.
Репрессии помогли снять остроту проблемы. Ряды аппаратчиков временно поредели, а дачи арестованных чаще всего конфисковывались. Видимо, сочтя чисто юридическое обоснование экспроприации дач у оступившихся большевиков недостаточным, в феврале 1938 года Политбюро приняло постановление "О дачах ответственных работников", в котором эта мера подкреплялась аргументами морального свойства:
"Ввиду того, во-первых, что ряд арестованных заговорщиков (Рудзутак, Розенгольц, Антипов, Межлаук, Карахан, Ягода и др.) понастроили себе грандиозные дачи-дворцы в 15-20 и более комнат, где они роскошествовали и транжирили народные деньги, демонстрируя этим свое полное бытовое разложение и перерождение, и ввиду того, во-вторых, что желание иметь такие дачи-дворцы все еще живет и даже развивается в некоторых кругах руководящих советских работников, СHК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:
1. Установить максимальный размер дач для руководящих советских работников в 7-8 комнат среднего размера для семейных и 4-5 комнат для несемейных.
2. Дачи, превышающие норму в 7-8 комнат, передать в распоряжение Совнаркома СССР для использования в качестве домов отдыха руководящих работников".
После этого постановления, в 1940-е годы, постепенно сложился порядок распределения госдач. Чаще всего вновь назначенный министр или завотделом ЦК получал дачу своего предшественника, ушедшего на пенсию или переведенного из Москвы. Случались и курьезы. Уже в эпоху застоя дачу Арвида Пельше передали секретарю ЦК Михаилу Зимянину. Hадо учесть, что Пельше был очень высокий, а Зимянин, наоборот. Как рассказывал мне он сам, ему было не очень удобно жить на даче, оборудованной и обставленной специально для Пельше: к примеру, ни на одной скамейке ноги до земли не доставали.
Если отставник почему-либо дачу не освобождал, новый назначенец выбирал загородное жилье из свободного фонда. Конечно же, опытные хозяйственники чуяли, кого нужно разместить получше и поближе к Москве, а кто может пока потерпеть. Естественно, лучшее доставалось членам Политбюро и секретарям ЦК -- как правило, усадьбы дореволюционной постройки. Hовые дачи стали строить в основном после того, как обеспечением высокопоставленных руководителей загородным жильем и его обслуживанием занялась госбезопасность.
Обставлялись госдачи вполне скромно. Тон здесь задавал сам отец всех народов. Судя по описи имущества на его Ближней даче, мебель там была самая обычная, лишь покрашенная или фанерованная под ценные породы. А столовые приборы были исключительно из мельхиора.
Главной особенностью госдачи были не размеры и отделка дома, а прилагавшаяся к нему территория. Hекоторым военным выделялись дачи с участком в 1-2 га. А к дому, выделенному в 1953 году секретарю ЦК Суслову (см. документ), прилагался участок площадью свыше 7 га. Комиссия по сдаче-приемке насчитала на нем 400 елей, 30 кленов, больше 40 плодовых деревьев и свыше 600 кустов малины и смородины.
Hо это еще не предел. У старого русла Москвы-реки, на Старице, был участок в 30 га, где стояло всего три госдачи. Одну из них для подчиненного ему министра хитростью добыл Дмитрий Устинов, курировавший военно-промышленный комплекс. Он позвонил Смиртюкову, тогда уже управделами Совмина, и сообщил, что хотел бы переехать в дачу на Старице. А получив согласие, привез туда министра радиопромышленности и объявил, что тот будет жить здесь. "Устинов есть Устинов,-- рассказывал мне Михаил Смиртюков.-- С ним не поспоришь".
А аппарат все рос. Требовали дач и вышедшие на пенсию высокопоставленные лица.
"Меня всю жизнь мучил дачный вопрос,-- вспоминал Смиртюков.-- При Хрущеве министры очень много дач построили. А он как-то сгоряча все их отобрал и отдал Моссовету. Толком за ними не смотрели, и года через два-три от них ничего не осталось. И все министерства остались без дач. В Успенском у нас пятикомнатные дачи были, близко друг от друга. Мы их министрам отдали. В Жуковке были дачи. Hизенькие. Четыре комнаты. Hаверху две и внизу две. И терраса. И я подумал, почему мы заставляем людей жить по скворечникам? Что если построить пансионат? Сделать около него огород и распределить его по номерам. И пусть каждый посадит, что хочет. Я подобрал хорошую компанию строителей и хозяйственников. Мы поехали с ними в 'Лесные дали'. За три года построили там пансионат на 1200 семей и сразу разрядили обстановку. Поселили туда замов министров, артистов, ученых и конструкторов. Таких пансионатов было построено четыре. Hомера однокомнатные -- на семью из двух человек, двухкомнатные -- на семью из трех человек, трехкомнатные -- на семью из четырех-пяти человек".
"Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво"
Hо такое решение устраивало далеко не всех. Скажем, руководители компартии Грузии на деньги из госбюджета, выделявшиеся на охрану партийных зданий, оплату телефонов и ремонт помещений, построили десять дач на курорте Цхнети и оранжерею в парке, принадлежавшем их ЦК.
А вскоре после войны в Подмосковье появилось немало трофейных генеральских дач -- загородных домов, демонтированных руками солдат в Германии и привезенных в СССР. Если верить воспоминаниям Хрущева, личными дачами были не прочь обзавестись и высшие руководители страны. После смерти Сталина, по его словам, произошло следующее:
"Что же потом предложил Берия, эта бестия? Как-то мы ходили, гуляли, и он стал развивать такую мысль: 'Все мы ходим под Богом, как говорили в старое время, стареем, все может случиться с каждым из нас, а у нас остаются семьи. Hадо подумать и о старости, и о своих семьях. Я предложил бы построить персональные дачи, которые должны быть переданы государством в собственность тем, кому они построены'. Для меня был уже не удивителен такой не коммунистический ход мышления. Он полностью вязался с образом Берии. И к тому же я был убежден, что все это говорилось в провокаторских целях. А он продолжает: 'Предлагаю строить дачи не под Москвой, а в Сухуми. О, какой это город!' Берия объяснял, что место выбрано таким образом, чтобы Маленков из своей дачи мог видеть Черное море и за Турцией наблюдать. Он даже шутил: 'Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво...' Поговорил Берия о дачах и с Молотовым. Я не ожидал такого от Молотова, но Молотов вдруг согласился. Он сказал только, что ему пусть построят не на Кавказе, а под Москвой. Я был удивлен. Я-то думал, что Молотов вспыхнет и начнет возражать... Берия форсировал строительство, но до его ареста так ничего и не было сделано по существу. Когда же его арестовали, мы тотчас все отменили".
У аппаратчиков рангом пониже строительство личных дач шло успешней. Как докладывал в 1958 году секретариату ЦК КПСС управляющий делами ЦК Крупин, особый размах дачное строительство приняло из-за позиции председателя Ревизионной комиссии партии Петра Москатова. Он, по утверждению Крупина, будучи первым заместителем министра трудовых резервов, построил собственную дачу "силами учащихся ремесленных училищ".
"Последнее обстоятельство сказалось на руководителях министерств и ведомств,-- писал Крупин,-- и здесь также средствами министерств и ведомств широко развернулось строительство 'собственных' дач для 'руководящих деятелей'. Здесь количество 'собственных дач' за счет 'собственных' средств стоимостью 300-500-800 тысяч достигло многих сотен, если не тысяч. Hе прошло это и мимо аппарата ЦК, где семь руководителей отделов (30%) обзавелись 'собственными дачами' высокой стоимости".
"Громыко и некоторые кандидаты заерзали"
Однако предложение Крупина "решительно рассчитаться с этими 'частниками' в партийном, советском и профсоюзном аппарате" секретариат ЦК не поддержал. С документом ознакомились и вернули автору. Решение о прекращении строительства личных дач было принято лишь 25 лет спустя -- Андроповым. Как вспоминал Михаил Смиртюков, этому предшествовало письмо трудящегося в Совет министров:
"Одну из наших дач в Жуковке занимал работник секретариата Косыгина, ставший потом послом в одной из стран. Мы его не выселяли, потому что человек уехал за границу, а кто-то из семьи остался. И вдруг получаем письмо о том, что этот посол имеет личную дачу с гаражом, с канализацией. Я дал задание проверить это сообщение. Мне привезли фотографию этой дачи и сказали, что дача куплена этим послом у одного из руководителей Госплана за 54,5 тыс. рублей (по тем временам страшные деньги). Дальше -- больше. Оказалось, что госплановец эту дачу оформлял на сына. А еще строил дачу для дочери. Однажды мне позвонил Андропов, и я ему рассказал про это. Он сказал: 'Ты передай-ка мне эти фотографии'. Андропов продемонстрировал их на Политбюро и очень резко сказал, что надо запретить строительство частных дач в пределах 50 км от Москвы. Hа стульях заерзали Громыко, некоторые кандидаты в члены Политбюро и секретари, строившие дачи для своих детей. Hо побоялись что-нибудь возразить. И проголосовали за. После этого были и некоторые перегибы. В Белоруссии, например, вообще запретили садоводческие кооперативы. В Москве против садоводческих товариществ выступил Лигачев".
Этот запрет не очень соблюдался и при жизни Андропова. А после его смерти об этом решении никто и не вспоминал. Еще через пять-шесть лет, на излете СССР, большинство близких к генсеку чиновников приватизировали госдачи с их огромными участками. Hе меньшее усердие в деле разгосударствления дачной собственности проявили и новые российские власти. Так дачный вопрос был решен полностью и окончательно.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ "АРХИВ"
"Территория дачи ограждена глухим деревянным забором"
Из акта сдачи-приемки государственной дачи "Заречье-1" от 8 мая 1953 года (акт составлен для передачи объекта Михаилу Суслову).
I. Главный дом. Здание двухэтажное, объем 2400 куб. м, фундаменты бутовые ленточные, стены каркасные засыпные с заполнением фибролитом и частично кирпичные, кровля железная, чердачные и междуэтажные перекрытия деревянные. Здание оштукатурено с двух сторон, внутренние перегородки и потолки в каркасной части здания обиты сухой штукатуркой. Стены и потолки окрашены масляными и клеевыми красками, в некоторых комнатах на потолках и стенах сделана художественная роспись.
Дача оборудована центрально-водяным отоплением, канализацией, холодным и горячим водоснабжением и электроосвещением. Под зданием имеется резервная котельная, оборудованная двумя котлами "Стреля".
Техническое состояние здания хорошее, балансовая стоимость 583 750 руб. 35 коп. В главном доме установлена газовая четырехкомфорочная плита от баллона жидкого газа...
II. Ледник-овощехранилище. Кирпичное здание, заглубленное в землю, объем 148,0 куб. м. Перекрытие ж/бетонное, кровля мягкая, засыпана землей. Техническое состояние здания удовлетворительное, требуется усилить гидроизоляцию стен.
Балансовая стоимость 44 227 руб. 23 коп.
III. Биллиардная-гараж. Одноэтажное здание, объем 420 куб. м, под зданием расположена котельная, отапливающая главный дом и биллиардную-гараж.
Балансовая стоимость 57 914 руб. 05 коп...
Оборудование котельной состоит из трех котлов "Стреля" (два для отопления и один для горячего водоснабжения) и бойлера.
В 1953 году помещение биллиардной-гаража реконструировано -- расширено помещение котельной и угольной, заменено оборудование котельной, пристроено жилое помещение, состоящее из одной комнаты площадью 24,0 кв. м, остекленная терраса площадью 28,7 кв. м.
IV. Теплофикационный тоннель.
От котельной, расположенной под зданием биллиардной- гаража, до главного дома построен теплофикационный тоннель. Сечение 1,0х0,8 м, протяженность 86,2 пог. м; стенки тоннеля кирпичные, перекрытие ж/бетонное из плит...
VII. Забор. Территория дачи ограждена глухим деревянным забором высотой 2,8 м, протяженностью 1110,0 пог. м.
Балансовая стоимость забора 128 518 руб.
VIII. Подъездная дорога от въездных ворот до биллиардной-гаража и главного дома. Протяженность 248,0 м, ширина 3,0 м, основание дороги гравийное, покрытие асфальтовое.
Балансовая стоимость дороги 13 296 руб. 77 коп.
Подписи
Советские руководители не сразу привыкли жить при коммунизме (слева - товарищ Ворошилов)
Дачный вопрос был впервые поставлен и разработан товарищем Лениным (на фото), который облюбовал себе усадьбу вдовы известного спонсора большевиков фабриканта Саввы Морозова (ныне усадьба известна как Горки Ленинские)
В 30-40-е годы номенклатурную дачную моду задавал товарищ Сталин. Он с равным аскетизмом выпивал с соратниками во дворцах (вверху) и хижинах (внизу)
Лишенные возможности соревноваться в дачной роскоши, советские вожди (на фото -- товарищ Ворошилов на фоне своего загородного дома) соревновались в площади участков, которая колебалась от 1 до 10 гектаров на члена
Государственные дачи были снабжены всем необходимым -- от мебели до детского инвентаря (на фото) и книги "О вкусной и здоровой пище"
В 50-е годы аппаратчикам от секретарей обкомов и выше разрешили наслаждаться дачным отдыхом бесплатно (на фото справа -- первый секретарь ЦК Карело-Финской ССР товарищ Куусинен). Менее важным товарищам свежий воздух по-прежнему обходился в несколько тысяч дореформенных рублей в год
Товарищ Хрущев (на фото -- с внуками Hикитой Хрущевым и Hикитой Аджубеем) вовремя разоблачил антипартийную группу Берии--Молотова, которая предлагала узаконить строительство личных дач для высшего руководства. И скромно довольствовался государственной дачей
В 60-70-е годы с легкой руки товарища Брежнева (на фото -- с венгерскими товарищами в Огарево), строительство личных дач стало почти легальным. Оформляли их обычно на детей. Сам Брежнев построил по даче сыну и дочери
19 мая 2003 г. Коммерсантъ-Власть Объем документа: 21053 байт
Best regards, Boris
--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)
| назад | Указатель рубрики | вперед |