Настоящая статья товарища Мао Цзэдуна была направлена против двух уклонов, существовавших тогда в партии. Сторонники первого уклона, представителем которого был Чэнь Дусю, стремились только к сотрудничеству с гоминданом и забывали о крестьянстве. Это был правый оппортунизм. Сторонники второго уклона, представителем которого был Чжан Готао, уделяли внимание только рабочему движению и тоже забывали о крестьянстве. Это был «левый» оппортунизм. Сторонники обоих этих оппортунистических течений ощущали недостаточность сил, боровшихся на стороне революции, но не знали, где искать необходимые силы, где найти массового союзника. Товарищ Мао Цзэдун указал, что самым массовым и самым верным союзником китайского пролетариата является крестьянство, и разрешил, таким образом, важнейший вопрос китайской революции — вопрос о союзнике. Вместе с тем товарищ Мао Цзэдун предвидел, что в рядах национальной буржуазии, представлявшей собой в тот период колеблющийся класс, в момент подъёма революции произойдёт раскол и что её правое крыло скатится в лагерь империализма. События 1927 г. подтвердили это.
Кто наши враги и кто наши друзья? Вот вопрос, который имеет в революции первостепенное значение. Основная причина того, что в прошлом все революционные бои в Китае приносили лишь очень незначительные результаты, заключалась в неумении революционеров сплотить вокруг себя подлинных друзей для нанесения удара подлинным врагам. Революционная партия — это руководитель масс, и в истории не бывало случая, чтобы революция, которую революционная партия повела по неправильному пути, не потерпела поражения. Чтобы иметь уверенность, что мы не поведём революцию по неправильному пути и непременно добьёмся успеха, мы должны заботиться о сплочении вокруг себя наших подлинных друзей для нанесения удара нашим подлинным врагам. Чтобы отличить подлинных друзей от подлинных врагов, следует проанализировать в общих чертах экономическое положение классов, составляющих китайское общество, и их отношение к революции.
Чем же характеризуются различные классы китайского общества?
Класс помещиков и компрадорская буржуазия. В экономически отсталом, полуколониальном Китае помещики и компрадорская буржуазия являются в полном смысле этого слова вассалами международной буржуазии. Существование и развитие этих классов подчинено интересам империализма. Эти классы олицетворяют наиболее отсталые и наиболее реакционные производственные отношения и препятствуют развитию производительных сил Китая. Их интересы совершенно несовместимы с целями китайской революции. В особенности это относится к крупным помещикам и крупным компрадорам, которые всегда стоят на стороне империализма и являются крайне контрреволюционной силой. Их политическими представителями являются националисты[1] и правые гоминдановцы.
Средняя буржуазия. Она олицетворяет капиталистические производственные отношения в Китае. Её отношение к китайской революции противоречиво: болезненно ощущая на себе тяжкие удары иностранного капитала и гнёт милитаристов, она заинтересована в революции и относится одобрительно к революционному движению, направленному против империализма и милитаристов; но как только отечественный пролетариат начинает смело и решительно участвовать в революции, как только международный пролетариат начинает оказывать революции активную помощь извне, как только средняя буржуазия начинает чувствовать, что осуществление её заветной мечты — подняться до положения крупной буржуазии — оказывается под угрозой, её начинают разбирать сомнения насчет революции. Средняя буржуазия — это так называемая национальная буржуазия. Ее политическая платформа — создание государства, в котором должен господствовать один класс — национальная буржуазия.
Некто, именующий себя «правоверным последователем» Дай Цзитао[2], выступил в пекинской газете «Чэньбао»[3] с таким заявлением: «Подними левую руку для сокрушения империализма, а правую — для сокрушения коммунистической партии». Эти слова ярко выражают противоречивую позицию национальной буржуазии и страх, который она испытывает. Этот класс выступает против истолкования гоминдановского принципа народного благоденствия под углом зрения учения о классовой борьбе, против осуществления гоминданом политики союза с Россией и допущения в гоминдан коммунистов[4] и левых элементов. Но стремление этого класса к созданию государства, в котором господствовала бы национальная буржуазия, совершенно неосуществимо, поскольку современная международная обстановка характеризуется тем, что в мире происходит решительная схватка двух гигантских сил — революции и контрреволюции. Эти две гигантские силы подняли два знамени:
В среде промежуточных классов неизбежно очень скоро произойдет раскол: одни пойдут влево — к революции, другие пойдут вправо — к контрреволюции. Возможность занимать «самостоятельное» положение для них исключена. Поэтому концепция китайской средней буржуазии, помышляющей о «самостоятельной» революции, в которой этот класс выступал бы в качестве главного действующего лица, представляет собой чистую иллюзию.
Мелкая буржуазия. К ней принадлежат такие категории, как крестьяне-собственники[5], владельцы ремесленных предприятий, низшие слои интеллигенции — студенчество, преподаватели средних и начальных школ, мелкие чиновники, мелкие конторские служащие, мелкие адвокаты, мелкие торговцы. Мелкая буржуазия как с точки зрения её численности, так и с точки зрения её классовой природы заслуживает серьёзного внимания. И крестьяне-собственники, и владельцы ремесленных предприятий ведут хозяйство, которое отличается небольшими размерами производства. Хотя различные прослойки мелкой буржуазии находятся в одинаковом экономическом положении, характерном для мелкой буржуазии, они, тем не менее, делятся на три группы.
Первая группа состоит из людей, имеющих некоторый достаток; иначе говоря, после удовлетворения собственных нужд у них ежегодно остаются некоторые излишки от дохода, который им приносит их физический или умственный труд. У этих людей стремление к обогащению крайне сильно, и они наиболее усердно поклоняются «его высокопревосходительству» Чжао Гунмину[6]. Не мечтая о большом богатстве, они всё же стремятся подняться до положения средней буржуазии. Глядя на зажиточных хозяев, пользующихся почетом, они нередко исходят слюной от зависти. Это люди трусливые: они боятся властей, но побаиваются и революции. Будучи по своему экономическому положению очень близки к средней буржуазии, они склонны верить пропаганде средней буржуазии, а к революции относятся с недоверием. Эта группа составляет незначительную часть мелкой буржуазии и является её правым крылом.
Вторую группу составляют люди, экономическое положение которых дает им возможность в основном удовлетворять свои нужды. Эти люди значительно отличаются от тех, кто входит в первую группу. Они тоже мечтают разбогатеть, но Чжао Гунмин никак не позволяет им этого, а значительно усилившиеся в последнее время гнёт и эксплуатация со стороны империализма, милитаристов, феодальных помещиков и компрадорской крупной буржуазии заставили их почувствовать, что прежние времена уже прошли. Они отдают себе отчет в том, что в настоящее время, затрачивая столько же труда, сколько и раньше, они, пожалуй, уже не смогут поддерживать своё существование. Теперь для этого им нужно удлинять свой рабочий день, трудиться от зари до зари, удваивать свои усилия. И вот они начинают ругаться: иностранцев они называют «заморскими чертями», милитаристов — «главными обиралами», а тухао и лешэнь* — «живодерами».
Что касается антиимпериалистического и антимилитаристского движения, то они сомневаются в его конечном успехе (дескать, слишком уж велика мощь иностранцев и милитаристов) и, не рискуя участвовать в нём, предпочитают занимать нейтральную позицию; однако они отнюдь не выступают против революции. Эта группа очень многочисленна: она составляет примерно половину всей мелкой буржуазии.
К третьей группе относятся люди, условия жизни которых день ото дня ухудшаются. Эти люди в значительной своей части когда-то были в общем материально обеспечены, но им становилось всё труднее сводить концы с концами, и теперь они постепенно идут ко дну. Каждый раз при подведении итогов своей хозяйственной деятельности в конце года они в ужасе восклицают:
«Ох, опять убыток!» И поскольку они в прошлом жили сносно, но затем с каждым годом опускались всё ниже, запутывались в долгах и, наконец, стали влачить жалкое существование, то их, как говорится, «одна мысль о будущем бросает в холодный пот». Эти люди испытывают особенно сильные моральные страдания в связи с тем, что у них живы воспоминания о лучших днях, так не похожих на нынешние. Они играют немаловажную роль в революционном движении, поскольку их довольно много. Это — левое крыло мелкой буржуазии.
В мирное время указанные три группы мелкой буржуазии относятся к революции по-разному, но когда наступает время военное, то есть период подъёма революции, и уже видна заря победы, то в революции принимают участие не только левые элементы мелкой буржуазии, но и те её слои, которые занимают среднюю позицию; и даже правые элементы, захваченные волной революционных выступлений пролетариата и левых элементов мелкой буржуазии, также оказываются вынужденными примкнуть к революции. Опыт движения 30 мая 1925 г.[7] и опыт крестьянского движения в различных местах доказывает правильность этого утверждения.
Полупролетариат. К полупролетариату мы здесь относим:
Подавляющее большинство крестьян-полуарендаторов вместе с крестьянами-бедняками составляет огромную по численности массу. И то, что называется крестьянским вопросом, является в основном вопросом об этих слоях. Хозяйство крестьян-полуарендаторов, бедняков и мелких ремесленников характеризуется ещё меньшими размерами производства. Хотя подавляющее большинство крестьян-полуарендаторов, так же как и крестьяне-бедняки, представляет собой полупролетариат, всё же по своему экономическому положению эти две категории, вместе взятые, делятся в свою очередь на высшую, среднюю и низшую группы. Крестьянам-полуарендаторам живется тяжелее, чем крестьянам-собственникам, поскольку своего зерна им обычно хватает примерно лишь на полгода и для получения дополнительных средств они вынуждены приарендовывать чужую землю, или частично продавать свою рабочую силу, или, наконец, заниматься мелкой торговлей. В конце весны и начале лета, когда старый урожай на исходе, а новый ещё на корню, им приходится занимать деньги под ростовщические проценты и покупать продовольствие по высоким ценам. Этой части крестьянства, естественно, приходится труднее, чем крестьянам-собственникам, которые ни от кого не зависят, но все же полуарендаторы обеспечены лучше, чем бедняки. Поскольку бедняки своей земли не имеют, они обрабатывают чужую землю, получая за свой труд всего половину, а то и меньше половины урожая с этой земли. Хотя крестьяне-полуарендаторы тоже получают лишь половину или меньше половины урожая с той части земли, которую они приарендовывают, зато с собственной земли они получают весь урожай. Поэтому крестьяне-полуарендаторы настроены более революционно, чем крестьяне-собственники, но менее революционно, чем бедняки.
Бедняки являются арендаторами и подвергаются эксплуатации со стороны помещиков. По экономическому положению бедняков можно разделить на две группы. Первая группа обладает сравнительно достаточным сельскохозяйственным инвентарем и некоторыми денежными средствами. Эти крестьяне получают долю урожая, которая иногда достигает половины общего количества плодов их труда. Недостающее они восполняют путем посева различных второстепенных культур, рыбной ловли, разведения птицы и свиней или частичной продажи своей рабочей силы и таким образом кое-как поддерживают свое существование. Живя в тяжелых материальных условиях, они только и думают о том, как бы дотянуть до нового урожая.
Им живется тяжелее, чем крестьянам-полуарендаторам, но все же легче, чем второй группе бедняков. Они настроены более революционно, чем крестьяне-полуарендаторы, но менее революционно, чем бедняки, входящие во вторую группу. Что касается бедняков, относящихся ко второй группе, то они не имеют ни достаточного сельскохозяйственного инвентаря, ни денежных средств, испытывают нехватку в удобрениях, собирают скудные урожаи, и после внесения арендной платы у них почти ничего не остается. Поэтому им ещё чаще приходится прибегать к продаже своей рабочей силы. В голодные годы и в трудные месяцы они вымаливают у своих родственников и друзей заимообразно по нескольку мерок зерна, чтобы протянуть хотя бы три-пять дней; долги их всё растут и превращаются в невыносимое бремя. Эта группа бедняков представляет собой самую обездоленную часть крестьянства; она весьма восприимчива к революционной пропаганде.
К полупролетариату мы относим и мелких ремесленников, потому что, хотя они и владеют примитивными средствами производства и считаются представителями «вольных» профессий, всё же они также часто бывают вынуждены продавать свою рабочую силу; их экономическое положение примерно соответствует положению крестьян-бедняков. Тяжёлое бремя расходов на содержание семьи, разрыв между заработком и прожиточным минимумом, вечные лишения и страх потерять работу — всё это также роднит их с бедняками.
Приказчики являются наёмными работниками торговых предприятий и содержат свои семьи на скромное жалованье; но, поскольку цены на товары растут из года в год, а прибавка жалованья производится зачастую лишь один раз в несколько лет, от этих людей можно без конца слышать жалобы на свою судьбу. Их положение ничем не отличается от положения бедняков и мелких ремесленников, и они очень восприимчивы к революционной пропаганде.
Уличные торговцы, независимо от того, торгуют ли они вразнос или с лотков, имеют ничтожный капитал и зарабатывают гроши, которых не хватает на жизнь. Они находятся примерно в таком же положении, как крестьяне-бедняки, и в такой же мере заинтересованы в революции, которая изменила бы существующий порядок вещей.
Пролетариат. Современный промышленный пролетариат в Китае насчитывает около двух миллионов человек. Малочисленность современного промышленного пролетариата объясняется экономической отсталостью страны. Эти рабочие в основном заняты в пяти отраслях — на железнодорожном транспорте, в горной промышленности, в морском транспорте, в текстильной и судостроительной промышленности, — причём значительная их часть находится в кабале у иностранных предпринимателей. И хотя численность промышленного пролетариата невелика, именно он олицетворяет новые производительные силы и является самым прогрессивным классом современного Китая, ставшим руководящей силой революционного движения. Изучение забастовок, происходивших в течение последних четырёх лет, например забастовок моряков[10], железнодорожников[11], рабочих Кайлуаньских угольных копей и копей в Цзяоцзо[12], забастовки в Шамяне[13], а также крупных забастовок в Шанхае и Гонконге[14] после событий 30 мая 1925 г., убедительно показывает, как велика роль промышленного пролетариата в китайской революции. Играть такую роль промышленный пролетариат может, во-первых, благодаря своей концентрации; никакая другая группа людей не может сравниться с ним по степени концентрации. Во-вторых, он может играть такую роль потому, что промышленные рабочие находятся в наиболее тяжёлом экономическом положении. Они лишены средств производства, и у них остались только рабочие руки; никакой надежды разбогатеть у них нет; они подвергаются крайне жестокому обращению со стороны империалистов, милитаристов и буржуазии и поэтому особенно способны к борьбе. Силы городских кули также заслуживают серьезного внимания. В этой группе большинство составляют портовые грузчики и рикши; в неё же входят уборщики нечистот и метельщики улиц. Люди, принадлежащие к этой группе, не имеют ничего, кроме своих рабочих рук. По экономическому положению они близки к промышленным рабочим и уступают последним лишь по степени концентрации и по своей роли в производстве.
Современное капиталистическое сельское хозяйство в Китае развито ещё слабо. Под сельским пролетариатом подразумеваются батраки, работающие постоянно, помесячно или подённо. Эти батраки не имеют не только земли и сельскохозяйственного инвентаря, но и никаких денежных средств и могут существовать лишь продажей своей рабочей силы. В смысле продолжительности рабочего дня, мизерности заработка, скверных условий труда, необеспеченности постоянной работой они находятся даже в худших условиях, чем другие рабочие. Эта группа сельского населения испытывает самые тяжкие лишения и занимает в крестьянском движении такое же важное положение, как и бедняки.
Помимо этого, существует ещё довольно значительная группа деклассированных элементов. Это — крестьяне, потерявшие землю, и ремесленные рабочие, лишённые возможности найти работу. Они принадлежат к числу наиболее неустроенных элементов общества.
У них повсюду имеются тайные организации. Такие общества, как «Триада» («Саньхэхуэй») в провинциях Фуцзянь и Гуандун, «Общество братьев» («Гэлаохуэй») в провинциях Хунань, Хубэй, Гуйчжоу и Сычуань, «Общество больших мечей» («Дадаохуэй») в провинциях Аньхуэй, Хэнань и Шаньдун, «Общество нравственности» («Цзайлихуэй») в провинции Чжили и трёх восточных провинциях, «Синий клан» («Цинбан») в Шанхае и других местах[15], представляли собой организации взаимопомощи в политической и экономической борьбе. Устройство этой группы людей является одной из трудных проблем, стоящих перед Китаем. Эти люди способны на самую мужественную борьбу, но они страдают склонностью к разрушительным действиям; если же правильно руководить ими, то они могут стать революционной силой.
Из всего сказанного выше видно, что все милитаристы, бюрократы, компрадоры и крупные помещики, стакнувшиеся с империалистами, а также зависящая от них реакционная часть интеллигенции являются нашими врагами. Промышленный пролетариат — руководящая сила нашей революции. Весь полупролетариат и мелкая буржуазия являются нашими ближайшими друзьями. Правое крыло колеблющейся средней буржуазии может быть нашим врагом, а её левое крыло — нашим другом; однако мы должны быть всегда настороже и не давать средней буржуазии возможности дезорганизовать наш фронт.
[1] Речь идёт о горстке подлых фашиствующих политиканов, организовавших Союз националистической молодёжи Китая, переименованный впоследствии в Младокитайскую партию. Получая субсидии от различных реакционных группировок, находившихся у власти, а также от империалистов, националисты специализировались на контрреволюционных выступлениях против Коммунистической партии Китая и против Советского Союза.
[2] Дай Цзитао — один из старых членов гоминдана, вместе с Чан Кайши занимался спекуляцией на бирже. После смерти Сунь Ятсена в 1925 г. вёл кампанию травли Коммунистической партии Китая и таким образом морально подготовлял контрреволюционный переворот Чан Кайши в 1927 г. В течение длительного периода был верным псом Чан Кайши, его пособником в контрреволюционной деятельности. В феврале 1949 г., видя неизбежность краха господства Чан Кайши и полную безвыходность своего положения, покончил жизнь самоубийством.
[3] «Чэньбао» — издававшийся в Пекине орган так называемой «Исследовательской группы», одной из политических группировок, поддерживавших господство бэйянских (северных) милитаристов.
[4] В 1923 г. Сунь Ятсен при содействии Коммунистической партии Китая принял решение о реорганизации гоминдана, сотрудничестве гоминдана с коммунистической партией и допущении коммунистов в гоминдан, а в январе 1924 г. на созванном в Кантоне I съезде гоминдана им были сформулированы три основные политические установки – союз с Россией, союз с коммунистической партией, поддержка крестьян и рабочих. В работе этого съезда приняли участие товарищ Мао Цзэдун и тт. Ли Дачжао, Линь Боцюй и Цюй Цюбо. Их участие в работе съезда сыграло важную роль в том смысле, что помогло гоминдану стать в тот период на революционный путь. Тогда же они были избраны членами или кандидатами в члены ЦИК гоминдана.
[5] Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду крестьян, которые занимаются сельскохозяйственным производством на собственной земле.
[6] Чжао Гунмин — бог богатства в китайской народной мифологии.
* Тухао и лешэнь, в число которых входили помещики-деспоты и деревенские мироеды, являлись наиболее жестокими эксплуататорами и угнетателями китайского крестьянства, действовавшими методами самого грубого насилия и вымогательства.
Эксплуатируя крестьян — арендаторов и полуарендаторов — на своих личных и на родовых землях, будучи тесно связаны с реакционной властью на местах, тухао и лешэнь фактически господствовали и бесконтрольно творили суд и расправу в старой китайской деревне.
«Милитаристы, бюрократы, тухао и лешэнь», — пишет Мао Цзэдун в работе «Как определять классовую принадлежность в деревне», — «будучи политическими представителями класса помещиков, являются наиболее злостными из помещиков».
[7] Имеется в виду охватившее всю страну антиимпериалистическое движение, которое вспыхнуло в знак протеста против зверской расправы над китайским населением, учинённой английской полицией в Шанхае 30 мая 1925 г. Разгоревшаяся в мае 1925 г. на ряде японских текстильных фабрик в Циндао и Шанхае стачечная борьба, принявшая огромные размеры, была подавлена японскими империалистами и их приспешниками — бэйянскими милитаристами. 15 мая в результате расправы, учиненной предпринимателями над рабочими японских текстильных фабрик в Шанхае, был убит рабочий Гу Чжэпхун и ранено более 10 рабочих. 28 мая по приказу реакционных властей были убиты 8 рабочих в Циндао. 30 мая свыше двух тысяч шанхайских студентов развернули на территории иностранных концессий агитацию за поддержку бастующих рабочих и за возвращение концессий Китаю. Вслед за этим перед зданием управления английской полиции сеттльмента собралось около 10 тысяч жителей Шанхая. Демонстранты громко выкрикивали лозунги: «Долой империализм!», «Объединяйся, китайский народ!» и т.п. Английская полиция открыла стрельбу, в результате чего было убито и ранено много студентов. Эти события получили известность как «кровавые события 30 мая». Эта зверская расправа вызвала гнев всего китайского народа, по стране прокатилась волна демонстраций и забастовок рабочих, студентов и торговцев, вылившаяся в широчайшее антиимпериалистическое движение.
[8] Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду крестьян, которые из-за недостатка собственной земли вынуждены приарендовывать чужую землю.
[9] Приказчики в Китае делятся на категории, находящиеся в неодинаковом положении. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду большинство приказчиков; что касается остальных — приказчиков низшей категории — то они находятся в таком же материальном положении, как и пролетарии.
[10] Имеются в виду забастовка моряков в Гонконге и забастовка водников на реке Янцзы в начале 1922 г. Забастовка гонконгских моряков продолжалась 8 недель; в результате их ожесточенной, кровопролитной борьбы английские империалистические власти в Гонконге были вынуждены удовлетворить требования бастовавших об увеличении заработной платы, восстановлении профсоюзов, освобождении арестованных рабочих и выдаче пособий пострадавшим рабочим и семьям погибших. Вслед за тем матросы и портовые рабочие на реке Янцзы начали забастовку, продолжавшуюся две недели и также закончившуюся победой бастовавших.
[11] Коммунистическая партия Китая после своего основания в 1921 г. развернула организационную работу среди железнодорожных рабочих; в 1922-23 гг. на главных железных дорогах страны началась стачечная борьба, которой руководила коммунистическая партия. Наибольшую известность получила всеобщая забастовка рабочих Пекин-Ханькоуской железной дороги, начавшаяся 4 февраля 1923 г. под знаком борьбы за свободу организации объединенного профсоюза. 7 февраля ставленники английского империализма — бэйянские милитаристы У Пэйфу и Сяо Яонань учинили над бастовавшими рабочими жестокую расправу, известную в истории Китая как «кровавые события 7 февраля».
[12] Кайлуаньские угольные копи — общее название угольных копей в Кайпине и Луаньчжоу в провинции Хэбэй, образующих крупный угольный бассейн, в котором занято свыше 50 тыс. рабочих. После захвата Кайпинских угольных копей английскими империалистами во время боксерского движения в 1900 г. китайские предприниматели создали Луаньчжоускую угольную компанию. Впоследствии было создано общее управление копей в Кайпине и Луаньчжоу, и таким образом и те и другие копи полностью перешли в собственность английских империалистов. Забастовка горняков этих копей происходила в октябре 1922 г.
Угольные копи Цзяоцзо — известный угольный бассейн, входивший ранее в провинцию Хэнань, а в настоящее время входящий в западную часть провинции Пинъюань. Забастовка в Цзяоцзо происходила с 1 июля по 9 августа 1925 г.
[13] Шамянь (Шамин) — бывшая концессия английских империалистов в Кантоне. В июле 1924 г. английские империалисты, хозяйничавшие в Шамяне, ввели новые полицейские правила, согласно которым китайские граждане, проживавшие в Шамяне, должны были при входе и выходе с концессии предъявлять удостоверение личности с фотографией. На иностранцев данное требование не распространялось. 15 июля шамяньские рабочие объявили забастовку, протестуя против этой дискриминации. В результате английские империалисты были вынуждены отменить свои новые полицейские правила.
[14] После шанхайских событий 30 мая 1925 г. 1 июня в Шанхае вспыхнула всеобщая забастовка, а 19 июня началась всеобщая забастовка в Гонконге. В шанхайской забастовке приняло участие свыше 200 тыс. чел., а в гонконгской — 250 тыс. Всеобщая забастовка в Гонконге, пользовавшаяся поддержкой всего китайского народа и длившаяся год и четыре месяца, явилась самой продолжительной забастовкой в истории мирового рабочего движения.
[15] Общество «Триада» («Саньхэхуэй»), «Общество братьев» («Гэлаохуэй»), «Общество больших мечей» («Дадаохуэй»), «Общество нравственности» («Цзайлихуэй»), «Синий клан» («Цинбан») — примитивные тайные организации, которые были распространены среди масс населения. Эти организации состояли в основном из разорившихся крестьян, безработных ремесленников, люмпен-пролетариев. В феодальную эпоху объединяющим началом для всех этих элементов часто являлись религиозные предрассудки. В создававшихся под различными названиями обществах существовала строгая иерархия; некоторые из этих обществ располагали оружием. Члены таких обществ стремились обеспечить через их посредство взаимопомощь в различных случаях жизни, а в определенные моменты использовали эти общества для организации борьбы против угнетателей — бюрократов и помещиков. Ясно, однако, что участие в этих отсталых по своему характеру организациях не могло явиться для крестьян и ремесленников выходом из положения. Часто помещики и другие реакционные элементы без труда устанавливали свой контроль над этими отсталыми организациями и использовали их в своих корыстных целях. К тому же в этих обществах наблюдалась склонность к слепому разрушению, вследствие чего некоторые из них превратились в реакционную силу. В 1927 г., совершая свой контрреволюционный переворот, Чан Кайши использовал эти отсталые организации как орудие разрушения единства трудового народа и подрыва революции. С тех пор как начался могучий рост сил современного промышленного пролетариата, крестьянство под руководством рабочего класса постепенно создало свои совершенно новые организации, и существование подобных примитивных и отсталых организаций потеряло смысл.