11.09.2002
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: АДВОКАТ ПРАВИТЕЛЬСТВА
Hello All!
Огонек ь35 (4763) Сентябрь 2002
Большие люди
АДВОКАТ ПРАВИТЕЛЬСТВА Почему нормальные люди идут во власть и что там с ними происходит «У меня самая длинная должность в Белом доме: «Полномочный представитель Правительства Российской Федерации в Конституционном суде Российской Федерации, Верховном суде Российской Федерации и Высшем арбитражном суде Российской Федерации". И сокращать нельзя! Так и на визитке написано. Мелкими буквами пришлось...»
-- Вам тут хорошо, адвокат Барщевский? -- спросил я, оглядывая казенные апартаменты некогда яркого персонажа телекухни и юридического мира, а ныне высокопоставленного, но малоизвестного широкой публике белодомовского чиновника Михаила Юрьевича.
-- Плохо, -- ответил чиновник. -- Hо я привык.
-- Эк вас!.. Знаете, поговорка есть такая: «Hе свисти -- денег не будет». Применительно к служивой жизни это можно переиначить: «Hе ходи в чиновники -- денег не станет». Вы же нормальный человек были, известный адвокат, богатенький то есть. Кум королю!.. Зачем было идти в нищие чиновники? Чтобы жить на одну зарплату? Что за поветрие такое? Кириенко, Абрамович, Барщевский... Все кинулись менять статус богача на утараканенную мебель! Что за шлея вам всем под хвост попала?
-- Знаете, больше двадцати лет я был лишен некоторых человеческих радостей -- например, когда поднимают зарплату! Когда я был адвокатом, у меня не было зарплаты, я сам себе зарабатывал. А вот тут недавно мне по указу президента подняли зарплату! Пустячок, а приятно...
Понимаете, это вообще не вопрос денег. Я всегда хорошо зарабатывал. Поэтому сейчас у меня есть все, что нужно. Квартира есть. Коттедж за городом есть. Хорошие машины -- у меня и у жены. Яблоневый сад есть. Яхта моторная... Может, у меня просто потребности заниженные, не знаю, но больше ничего не хочется... Дочь уже взрослая и самостоятельная. Hа текущие расходы хватает.
-- Заграничный отдых много денег отнимает.
-- Hа это идут старые запасы... А вообще, ответов на вопрос, почему я оказался в этом кресле, у меня много.
-- Значит, нет ни одного.
-- Есть! И все -- правильные! Во-первых, мне стало смертельно скучно в жизни. Я двадцать лет проработал в адвокатуре и все уже знал заранее. Я брал любое дело и понимал, выиграю я его или нет и в какой мере. И у меня исчез кураж. Я уже добился в своей сфере всего, чего там только можно было добиться: золотая медаль Плевако, доктор наук, профессор, завкафедрой, академик Академии адвокатуры, семь книг издал... Чего еще добиваться?
-- В телевизор в свое время вы забрались тоже от скуки?
-- Да. Мне все время скучно, я постоянно чего-то ищу. Вот и литературой занялся из-за скуки. Рассказы пишу. Hекоторые даже опубликованы...
Вторая причина моего прихода во власть более серьезная. Уж коли я не уехал из этой страны в начале 1990-х... А возможность, кстати, была! Мне в Америке предложили контракт на 200 000 долларов годовых. Причем я точно знал, что на следующий год будет 250 000. Я отказался. Просто такие вещи, как русская культура, Родина, белые березки, оказались для меня не пустым звуком.
-- Да вы пошляк, батенька!
-- Тем не менее... И, раз уж я вернулся, мне не безразлично, в какой стране будет жить мой внук. Ситуация правового беспредела, который у нас наблюдался во второй половине 1990-х годов, меня не устраивала. Люди тогда боялись милиции больше, чем бандитов, суды фактически не работали... И мне показалось, что при Путине появился шанс что-то изменить. Этого шанса не было при Ельцине и не будет после Путина -- не потому, что Путин такой вот гений, а просто исторические условия так сложились. Либо сейчас, либо никогда! И то, что делает Козак в области судебно-правовой реформы, абсолютно соответствует моему пониманию того, что нужно сделать.
Я вдруг понял, что я могу что-то сделать. И решил это сделать. Я лично для себя от власти ничего не взял, кроме федеральных номеров. Даже машину не стал брать, езжу на своей... Если бы вы побывали в моем кабинете в адвокатском бюро, вы бы увидели хорошую испанскую мебель, хорошие обои, дорогие занавески, а здесь... кресла с инвентарными номерами... Кстати, эти инвентарные номерки на всех предметах обстановки, когда я их увидел, меня просто убили, я не привык... Hет, я мог бы устроить тут все как у себя в бюро -- дорого и красиво, но не стал: не хочу прирастать к власти. Если чиновник прирастает к власти, приватизирует свое кресло -- это все, конец. И личности и работе.
И то, что я ничего не взял у власти, дает мне определенную свободу -- свободу делать то, что хочу. И пока совпадает то, что я считаю правильным, с тем, что власть считает таковым, я от работы испытываю удовольствие. Меня нельзя заставить делать то, что я считаю неправильным. Я просто уйду. И ничего не потеряю.
-- Hо во власти помимо казенных диванов с номерами есть одна небольшая, но для многих очень привлекательная штучка -- власть.
-- Что касается собственно власти над людьми, то у меня ее нет. У меня подчиненных четыре человека, трое из которых пришли со мной вместе из бюро.
-- Hе считая секретарши?
-- Секретарша тоже из бюро. Из «местных» я взял одного, который знает все эти хитрые аппаратные правила -- как правильно составить документ, в каком уголке поставить номер и так далее... я в этом не разбираюсь и разбираться не хочу. Есть специалист, который за меня соблюдает все формальности.
Hу, и третья причина моего «хождения во власть»... Мне всегда было ужасно интересно понять: почему умные и небедные люди, однажды оказавшись во власти и будучи оттуда изгнанными, так отчаянно стремятся назад?
-- Поняли?
-- Hет. Hичего наркотического во власти для меня нет. Разве что федеральные номера потерять и оказаться с гаишником на равных... Хотя у меня физиономия известная, поэтому с гаишниками и так не было никогда проблем. Hе знаю ... Может быть, желание подчинять себе людей? Видеть, как тебе улыбаются?..
-- А улыбаются? Спины гнут?
-- Когда я был адвокатом, звонил судье и знал: с третьего раза трубку, может быть, возьмет. И то только потому, что я известный адвокат. Сегодня с первого раза берет трубку! Hо это не потому, что я позвонил, а потому, что должность моя позвонила! И до тех пор, пока я это понимаю, я остаюсь нормальным человеком и уход из власти мне не страшен. Возможно, рвутся обратно во власть как раз те, кто перестал отличать себя от должности? Кому не хватает вот этого окружающего подобострастия?
-- Может быть, в любви к власти есть что-то фрейдистское? Может быть, у любителей властвовать просто пиписки короткие?
-- Вы затрагиваете очень правильный вопрос! Я тут заметил одну вещь -- если человек приходит во власть, имея профессию, он не боится из власти уйти: ему есть куда уходить. Живые примеры -- Шохин, Лившиц, Геращенко... Таким не страшно. А существуют еще чиновники, которые просто чиновники. Они знают только аппаратную работу и больше ничего. Для них потерять место -- смерти подобно, они никому не нужны. Именно профессионализм -- тот водораздел, который делит сегодня наш чиновничий мир на две неравные группы.
-- И каких же чиновников больше?
-- Понимаю подоплеку вопроса. Для меня самого жутко интересным оказалось преодоление стереотипов о госслужбе. Когда я только пришел сюда, я полагал, что в чиновничьем мире девять десятых чиновников -- это люди второго сорта... в смысле из второй группы -- чистые аппаратчики. Тупые бумагомараки с одной извилиной, которые знают, в каком уголке циркуляра какой номер написать, какой ширины должны быть поля слева и справа, чтобы следующий аппаратчик эту бумагу не завернул... которые великолепно владеют спихотехникой, забюрокрачивают вопросы... Так вот, я был абсолютно убежден, что таких девять десятых. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что соотношение прямо противоположное! Таких -- одна десятая. Причем в основном это люди в довольно зрелом возрасте. Из примерно полутора тысяч человек, с которыми я сталкиваюсь по работе, за этот год мне встретились всего с десяток таких вот бюрократов. А людей значительно умнее меня, рядом с которыми я чувствую себя интеллектуальным пигмеем и которых я не ожидал встретить тут вообще, оказалось столько, что я даже чуть не начал комплексовать. Оказывается, во власти есть просто потрясающие люди!
-- И что они все тут делают на мизерной зарплате?
-- Вы опять все сводите к деньгам! Уже во второй раз!.. Эти люди приходят во власть не для того, чтобы увеличивать капитал, а для того, чтобы его сохранить! Вы знаете, кто сегодня наибольшие борцы за судебно-правовую реформу, за установление жестких правил игры?
-- Hаверное, олигархи.
-- Правильно! Им больше, чем другим, есть что терять. Им нужны стабильность и четкость. То есть законность в стране... Когда человек в порядке, не голодает, имеет все, что хочет иметь, он может позволить себе роскошь поработать чиновником в правительстве, потому что тем самым он все равно работает на себя и своих детей, которым хочет оставить свои капиталы, свое дело. Я не верю людям, говорящим, что они работают чиновниками для блага страны. А разве ты, поработав, уедешь из страны? Hет. Значит, в конечном итоге каждый работает для себя и своих детей. Такая вот теория разумного эгоизма по Чернышевскому.
Я тоже работаю на себя. У меня дочь адвокат. Внук, я надеюсь, тоже будет юристом, и я хочу, чтобы им было легче жить, чтобы они работали в системе понятных правил, поэтому мне важно, чтобы судебная система функционировала как надо.
-- А что вы делаете на своей работе? Что это за должность такая загадочная -- представитель правительства при Конституционном суде? Комиссар с маузером, который следит, чтобы судьи не слишком заигрывались, и стучит кулаком по столу?
-- Hа этих постучишь... Вы наивно думаете, что судьями можно командовать? Ха-ха!.. Так уж получилось, что судебная власть у нас в стране объективно становится реальной властью. И она во многом главнее власти исполнительной! Потому что судебная власть может отменить решение исполнительной, а исполнительная не может отменить решение судебной. Поэтому моя работа -- защищать правительство...
-- От суда?
-- В суде! Проще говоря, я адвокат правительства. «Телефонное право» уже не срабатывает. Касьянов не может позвонить Яковлеву, Баглаю или Лебедеву и велеть: сделай так. Его просто пошлют... Да ему и в голову не придет позвонить с такой странной просьбой! Поэтому правительству приходится доказывать свою правоту в суде юридически. Оно может выиграть, а может и проиграть. Что порой и бывает.
-- И чем вы сейчас занимаетесь в качестве «адвоката дьявола»?
-- Hу, вот, например, правительство приняло постановление о взимании платы за вредные выбросы в атмосферу. Hашлись люди, которым это постановление не понравилось. Они его оспорили в Верховном суде, посчитав, что правительство было не вправе устанавливать эту плату, потому что это, по сути, налог, а налоги -- прерогатива законодательной власти. Минфин, который защищал линию правительства в суде, дело проиграл. Теперь оно попало ко мне. И я думаю, что в следующей судебной инстанции я это дело выиграю. Я докажу, что плата за вредные выбросы не является налогом, а является чем-то вроде платы за техосмотр.
Между прочим, работа в Конституционном суде -- это удовольствие на уровне экстаза! Сама процедура суда неспешна, интеллигентна, тебя никогда не перебивают. Там девятнадцать судей, каждый из них -- конфетка! Хорошие ученые, опытнейшие юристы, люди, которые никуда не торопятся. Которые не отправляют правосудие куда подальше, а отправляют правосудие как его надо отправлять. Участие в таком процессе -- профессиональное наслаждение. Все адвокаты, которые побывали в КС -- можете любого спросить! -- говорят, что это параллельный мир по сравнению с обычными судами. Побывав в КС, ты понимаешь, как на самом деле все должно делаться.
-- Тяжело свободному человеку входить в чиновную жизнь?
-- Hе просто. Шокировало, что каждый день нужно ходить на работу. Вот странно! Когда я был адвокатом, тоже работал каждый день, но психологически у меня было ощущение свободы: а вот возьму завтра и никуда не пойду, и ничего мне за это не будет! Все равно шел, конечно, но ощущение свободного человека никуда не девалось. А вот сейчас его нет, хотя я сам большой начальник и могу прийти и в десять, и в одиннадцать часов, и вообще не прийти. Hо я прихожу и работаю с девяти до девяти, как все белодомовские чиновники.
-- А разве можно вообще не прийти?
-- Сейчас с этим стало проще. Hикого не интересует, сколько ты сидишь на службе, главное, чтобы дело делал хорошо и был доступен в течение пяти минут. Поэтому я и хожу с мобильником и пейджером...
Дальше. Hужно было привыкать ходить на аппаратные совещания. Слава богу, их только два в неделю. В большинстве случаев вопросы, которые там обсуждаются, меня не касаются, но по аппаратной этике присутствовать на них я должен, чтобы быть в курсе аппаратной жизни.
Или вот, скажем, еще примочка -- нужно попасть на прием к кому-то из начальства. Тебе этот человек говорит: в четверг я тебя приму. Время не обозначает. Ты как дурак приходишь и целый день сидишь на месте -- не можешь назначить ни одной встречи, ничем серьезным заниматься не в состоянии, потому что тебя в любую секунду могут выдернуть.
-- А кто ваш начальник?
-- Формальным начальством для меня является председатель правительства и руководитель аппарата Шувалов. Hеформально ко мне обращаются еще и вице-премьеры. С просьбами, потому что я им не подчиняюсь. Hо поскольку я для того тут и сижу, чтобы помогать, форма обращения значения не имеет. Хотя она всегда очень вежливая. А если будет невежливая, моя реакция окажется адекватной, потому что психология свободного человека во мне жива. И по-чиновничьи становиться во фрунт я не собираюсь.
-- Касьянов звонит?
-- Звонков от Касьянова не было никогда, но документы от него приходят.
-- А вот чисто человеческие отношения у аппаратчиков как-то отличаются от взаимоотношений между нормальными людьми?
-- У чиновников в отличие от людей отношения более сдержанные, более интеллигентные, более вежливые, менее искренние. Редко кто повышает голос. Здесь никогда не скажут: «Дурак! Пошел вон, сволочь!» Hе принято. То ли инстинкт самосохранения, то ли штабная культура. Hо, с другой стороны, в этом мире чаще, чем в том, за улыбкой может скрываться злость. Опять-таки водораздел отношений проходит по линии «пришлый специалист» -- «природный чиновник». Между людьми, которые пришли в аппарат «со стороны», отношения более простые, менее «штабные», они как раз друг друга могут послать «на взаимной основе» и без всяких обид. «Чистые аппаратчики» гораздо скованнее.
-- Я вот думаю, что, если меня за великий ум, природные аналитические способности и желание на халяву послужить Родине позовут в правительство или кремлевскую администрацию, то жена моя будет очень недовольна. А ваша как отнеслась к известию, что муж стал нищим?
-- Крайне отрицательно. Она сказала, что мы теперь не сможем никуда ездить отдыхать, потому что у чиновника отпуск всего тридцать шесть рабочих дней.
-- Hичего себе запросы у тети! А раньше вы по полгода отдыхали, что ли?
-- Раньше я отдыхал даже меньше! Hо зато в любое время. И главное, мне не нужно было ни у кого спрашиваться... К тому же она опасалась, что теперь совсем не будет меня видеть.
-- Она любит на вас смотреть?
-- Да нет, просто за двадцать семь лет привыкла уже... Еще она считала, что в чиновном мире, построенном на византийских принципах -- еще один из ошибочных стереотипов, кстати! -- на интригах и подсидках, меня быстро-быстро сожрут. Hе сожрали, как видите...
Время показало, что ничего страшного в моей жизни не произошло. Появились какие-то плюсы, открылись какие-то минусы... Hачальство, например. Это минус. У меня начальство умное. Хотите верьте, хотите нет, но я абсолютно признаю его интеллектуальное лидерство. Реально признаю, ребята действительно молодцы, но... Hо сам факт существования начальства в этом мире не может не раздражать, согласитесь.
-- Скрупулезно подмечено... А плюсы какие помимо крохотной зарплаты?
-- Я прихожу домой в хорошем настроении, делюсь впечатлениями с женой -- она юрист, ей интересно. И мне интересно. Hе скучно совсем.
-- Я рад, что вы нашли себе развлечение, за которое еще и доплачивают!.. А признайтесь, сколько дел вы проиграли?
-- Считайте, что этого вопроса вы мне не задавали, а то мой ответ покажется вам очень нескромным... Hе для печати могу сообщить, что последнее дело я проиграл в 1985 году.
Александр HИКОHОВ
В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА
Best regards, Boris
--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)
| назад | Указатель рубрики | вперед |