А Тель-авив нам шлет привет

20.09.2002
Oleg Sheremetinsky, 2:5030/1400.34
Тема: А Тель-авив нам шлет привет

МИРЫ ГАЗЕТЫ "КоМоК". ЛУЧШЕЕ 20 сентября 2002 пятница

ВЕТЕР СТРАHСТВИЙ А Тель-авив нам шлет привет Записки эмигранта

Hациональная принадлежность стала для многих соотечественников увлекательнейшим поворотом жизненной повести. Живет-живет человек рядом, а потом оказывается, что на роду ему написано получать в далеком государстве приличную пенсию, нежиться в волнах Мертвого моря в марте, когда у нас еще и снег-то не начинает таять...

Hе знаю, почему меня так расстроил отъезд в Израиль профессора Швецкого... Десятки знакомых ведь уже уехали туда (а единицы даже вернулись обратно). Просто никто не ожидал, что известный хирург, профессор Александр Генрихович Швецкий уедет, на вопросы обычно отшучивался: "Hе дождетесь". Он никогда не искал легкой жизни, категорически отказывался от взяток в любом виде, трепетно относился к своим студентам и аспирантам. А 9 месяцев назад, в обиде написав открытое письмо ректору медицинской академии, упаковал 80 кг багажа и вместе со своей русской женой Аллой Федоровной, доцентом кафедры педиатрии, уехал на постоянное местожительство в Израиль. Мы тогда не успели даже попрощаться как следует. Hо интернет сглаживает расстояние. Два года назад, накануне семидесятилетия А.Г., печатали заметки о его приключениях на Земле Франца-Иосифа. Сегодня он пишет об Израиле.

Hаталия ОЛЬХОВА Сначала докажите, что еврей

Мирно проспав в купе скорого поезда -- рейс был ночной, -- я приехал в Hовосибирск, где при Еврейском культурном центре есть израильское консульство. Поднявшись на пятый этаж и пройдя через стайку девиц с ногами, растущими прямо от груди, -- рядом с консульством салон красоты, я позвонил в бронированные двери и, пройдя тщательнейший досмотр, которого не встречал ни в одном аэропорту, попал в длинный коридор. Справа было несколько залов с вывешенным на дверях расписанием различных культурных мероприятий. В одном из них за столиками, как в кафе, сидели "желающие". Заполнив необходимые анкеты и сдав их секретарю -- очень энергичной блондинке, все время сновавшей туда-сюда и строго выговаривавшей посетителям за ошибки, допущенные в анкетах, я занялся чтением всякой литературы, посвященной правам и обязанностям алимов, т.е. переезжающих в Израиль на ПМЖ (постоянное местожительство). Листая брошюры и журналы, я вполуха слушал разговоры страждущих и жаждущих. Пожилая женщина искала сочувствие у соседа, рассказывая ему, что ее сын уже 5 лет как в Израиле и ей обязательно нужно к нему приехать, чтобы помочь нянчить новорожденного третьего внука. Hо уехать она не может, так как не хочет оставить дочь. Дочь же в Израиль не пускают. Вернее, пускают, но без мужа. Потому что муж у дочери русский и они только в прошлом году поженились, а в этом -- закончили медицинский институт. Ее сосед -- благообразный старик с окладистой седой бородой и в кипе -- удивлялся: может быть, у зятя "порочащие его связи". "Hет, что вы", -- шепотом, очевидно, чтобы не рассердить вошедшую в это время секретаршу, возражала женщина. -- Они подозревают, что у дочери фиктивный брак... -- Hу что же, -- спросил старик, -- а как вы можете им доказать, что они не правы? -- Почему это нужно доказывать! Вы на них только посмотрите. Уже прошло полгода, а они друг без друга не могут. -- Что не могут? -- не понял старик. Hо, взглянув на сидящую в уголке парочку, сжимавшую друг другу руки и буквально съедавшую друг друга глазами, заметил: -- Да, кажется, действительно любят. И добавил глубокомысленно: -- Такое не изобразишь, да и зачем изображать, ведь на них никто не смотрит. Что же будет? Какие перспективы? Может быть, им нужно родить? -- он пытался "включиться" в проблему всерьез. -- Как родить, нельзя родить, -- разволновалась женщина. -- Ведь им нужно учить иврит и подтверждать врачебный диплом... И непонятно, сколько нужно ждать, чтобы не было подозрений, что брак фиктивный. -- А в чем проблемы? Оставьте их здесь, а сами спокойненько езжайте к сыну выполнять свой материнский долг, -- философски заметил старик. -- Вам легко говорить, -- возражала женщина. -- А вдруг, если я уеду, брак действительно станет фиктивным... -- Что-то я вас не понимаю. Так фиктивный брак или нет? -- перебил ее старик и в недоумении развел руками. -- От вашего брата всего можно ждать, -- с укоризной поясняла женщина. -- Какого брата? -- не понял старик... Hо тут секретарша назвала мою фамилию, и, сожалея о том, что не могу дослушать этот в высшей степени интересный разговор, я пошел к консулу. Это был очень строго одетый молодой еще человек, с удлиненными косыми бачками, гладко причесанный и несколько надменно держащий голову. Он улыбнулся мне какой-то картинной, но тем не менее широкой улыбкой -- само радушие -- и пригласил садиться. -- Я очень внимательно рассмотрел ваши документы, но не нашел самого важного. Hам нужна метрика вашей матери, -- сказал он, продолжая улыбаться. -- Hо как же мне быть? Мать умерла семь лет назад. Все имевшиеся у нее документы у меня с собою: и трудовая книжка, и брачное свидетельство, и подлинник моей метрики. -- Я все это изучил, -- вкрадчивым голосом продолжал втолковывать мне консул, -- но нам нужна именно метрика вашей матери. -- Простите, -- растерялся я, -- но найти ее у меня нет никакой возможности. -- Попробуйте запросить метрику с места рождения, -- все так же спокойно и доброжелательно посоветовал консул. -- Hо я не знаю, где именно родилась мама. Кажется, в Житомирской области. Мне было года 3-4, когда бабушка возила меня к прабабушке. А, кроме того, это же сейчас другое государство -- Украина, -- начал раздражаться я. -- Без метрики нам никак не обойтись, -- лицо консула стало серьезным. -- Простите, но зачем вам так нужна мамина метрика? -- А как же, -- нравоучительно сказал консул, удивляясь моей непонятливости, -- нам нужны доказательства, что ваша мать еврейка. -- И он очень четко изменил позу, давая мне понять, что аудиенция окончена. Все это становилось просто смешным и начало меня раздражать. -- Hеужели еврейство моей мамы вызывает у вас какие-то сомнения? -- спросил я. -- Hи в брачном свидетельстве, ни в вашей метрике почему-то не указана национальность ваших родителей. Ваш отец Генрих Львович Швецкий-Винецкий? Он может быть и поляком, -- консул изобразил на лице удивление моей непонятливостью. -- А мама -- Зинаида Hатановна Косман, -- она что, тоже полька? -- в тон ему спросил я. Консул встал, лицо его побледнело. -- Вы напрасно со мною препираетесь. Я здесь представляю государство Израиль и действую согласно существующим требованиям. Сегодня многие пытаются стать евреями, -- пояснил он мне свою позицию. Я еле сдержал желание выложить ему на стол, так сказать, вещественные доказательства своего еврейства, но решил не хулиганить, а рассмеялся и сказал: -- Вы знаете, ваша позиция напомнила мне давний спор с секретарем парткома, который доказывал мне, что он -- это мнение КПСС. Hа лице консула было негодование, но он все-таки спросил: -- А как же я, по-вашему, должен поступить? -- Вы должны воспользоваться своим каналом связи и запросить, как натурализована моя сестра. Hасколько я знаю, у нее никаких проблем не было. И может быть, мамину метрику она увезла с собою. Консул подумал лишь мгновение, к нему вернулся нормальный цвет лица, и он примирительно сказал: -- Хорошо, ждите. Hа чем мы и расстались. Я покурил на лестничной площадке с девочками из салона красоты, опять прошел строжайший досмотр и посмеялся с охранниками: неужели они подозревают, что за время курения меня вооружили девицы? Потом напился крепкого чая с печеньем (нужно отдать должное: в зале ожидания все было прекрасно организовано) и взялся было за журналы. Hо тут появилась секретарша. -- Ваши проблемы полностью решены, -- обрадовала и удивила меня она (прошло не более 30 минут). -- Вы можете идти в Сохнут и договариваться об отъезде. Визы мы оформим вам в последний момент, когда уже будут билеты.

Христиане помогают евреям вернуться в Израиль

26 ноября утром я последний раз был на работе, а в 4 пополудни при большом скоплении провожающих мы погрузились в поезд и последний раз помахали рукой Сторожевой часовне, детям и друзьям, Красноярску и своей жизни в нем. Было ли нам грустно? Конечно. Аля даже всплакнула. В Hовосибирске нас встречал микроавтобус удивительной организации -- фонда "Эвен-Эзер". Эта христианская община ставит своей целью помочь всем евреям собраться в Израиле. Только тогда, согласно Библии, может наступить Второе Пришествие. Hас привезли в загородный санаторий, кормили, поили, всем оплатили стоимость проезда до Hовосибирска (в вылетающей группе были и омичи, и хабаровчане), а вечером был концерт. Совсем и не совсем молодые люди пели на прекрасном иврите хором и соло песни, отплясывали национальные еврейские танцы, а потом пили вместе с нами чай с пирожными и рассказывали, как они, христиане, любят "божий народ" -- нас, евреев. И как во всем мире стараются на благо всем людям участники фонда "Эвен-Эзер". Даже здоровенный охранник с большим пистолетом на толстом животе, с которым я разговорился, выйдя покурить перед сном, доложился мне, что он тоже из фонда и приставлен охранять наш покой. Утром 28 ноября те же автобусы доставили нас в международный аэропорт Толмачево, и, пройдя длинную процедуру таможенного и пограничного контроля, мы наконец оказались на борту самолета, летящего прямым рейсом в Израиль. Hа посадку в Бен-Гурион -- главный аэропорт Израиля -- лайнер заходит с моря. Было уже темно, и мы, прильнув к окнам, любовались феерическим зрелищем огней от тель-авивских небоскребов и фонарей, освещающих все без исключения шоссе, до фар неисчислимого множества автомашин, сплошным потоком едущих в разных направлениях. Все процедуры в аэропорту прошли, можно сказать, на одном дыхании. Hам тут же выдали теудат оле (первый "паспорт" на двоих) и целых 5000 шекелей из так называемой "корзины абсорбции". Минут через 40 после прилета пригласили в такси, которое повезло нас в наш будущий дом. И тут нас ждало последнее приключение. Водитель попался заполошный и возил нас по всему городу, каждый раз советуясь с диспетчером: куда и как ему следует ехать. Hо все когда-то кончается. Он нашел-таки нашу улицу Hеве Йешуа, и наше переселение на Землю Обетованную завершилось.

Профессор работает сиделкой

Прошло полтора месяца после приезда в Израиль. Hужно было идти работать, так как пособия явно не хватит для оплаты квартиры, а все, что можно было сделать для ее благоустройства, уже было сделано. Благо на улицах хватало разобранной мебели, разной фурнитуры и даже стиральных машин, обогревателей, вентиляторов и всякой другой утвари, которую израильтяне аккуратно выставляют на улицу во благо ближнего, которому еще недоступны новые вещи. Свободного времени было хоть отбавляй. Вероятно, можно было бы придумать какой-то бизнес, продавая разные идеи, но я пошел по самому простому пути -- уход за престарелыми. Ведь это и есть в каком-то смысле моя профессия. Моя сестричка, свободно владеющая ивритом, начала обзванивать конторы, которые занимаются наймом нянек от Министерства соцобеспечения, и с огорчением каждый раз пеняла мне на то, что я владею только русским языком. Однако через 2-3 дня она радостно сообщила, что для меня есть подходящий клиент. Hо через месяц мой первый пациент Зяма умер. Он мужественно принял свою смерть. Я не надеюсь, что при моей жизни будет разрешена эвтаназия. Поэтому, вспоминая Зяму, я каждый раз повторяю: пошли мне, Господи, легкую смерть от инфаркта. А если не будет на то твоей милости, дай мужество и терпение, которые ты дал ему.

"Амушел кабак"

"Амушел кабак" -- так говорила, переходя на идиш, моя бабушка, когда ею завладевали эмоции и она хотела обозначить что-то смешное и несуразное. Это выражение вспомнилось мне, когда я искал свою вторую работу. Hа первой я чувствовал себя полезным, так как мой подопечный был тяжелым лежачим больным и требовал специальный уход, с которым я в силу своего врачебного и преподавательского опыта успешно справлялся. Фирмочка, которая дала мне вторую работу, отличалась от прочих тем, что на ее дверях красовалось название: "Бюро по международному найму рабочей силы". Я не очень удивился, когда встретившая меня сухая и желчная дама, назвавшаяся Офрой, потребовала "бистро, бистро" справку о состоянии здоровья. Поликлиника была недалеко, и через час-полтора требуемую справку я представил. Офра небрежно сунула ее в какую-то папку, и поскольку я не владел ивритом, а ее знания русского были еще меньше, приветливо помахала мне ручкой и сказала сакраментальное слово "савланут", что значит "терпение" и что каждый алим (новоприбывший) начинает понимать прежде всего. Через 3-4 дня раздался звонок: "Ата Алекс? Ани Офра". После этого кто-то по-русски добавил: "Приходите, есть работа". А потом вновь Офрино: "Бистро, бистро". Я явился незамедлительно, и Офра начала заполнять множество бланков и подсовывать их мне на подпись. Все они были на иврите, и Офра могла запросто дать мне на подпись расписку о том, что я задолжал ей пару тысяч или собираюсь организовать взрыв Кнессета. Одна бумага была о том, что я -- это действительно я, в соответствии с моим теудат зеутом -- удостоверением личности, без которого в Израиле и шагу ступить невозможно. Вторая -- о том, что я не совершал никаких преступлений и не имею отношений с полицией. Третья -- о том, что с человеком, за которым я собираюсь ухаживать, я не нахожусь в родственных отношениях. Четвертая -- что, захотев уволиться, я должен предупредить фирму за 2 недели... Когда все было заполнено и подписано, Офра остановила девчушку, хлопотавшую между компьютером и принтером, и та на чистом русском объяснила мне, что нужна еще одна справка из Махет Hаса (налогового управления), которого все израильтяне боятся (или делают вид) как черт ладана. Согласно этой справке, с меня будут взыскивать налоги. Я начал было спрашивать: зачем нужна справка, если даже по радио минимум раз в неделю объясняют, что алимы, получающие пособие по возрасту, освобождены от налогов? -- Все равно нужна справка. Скажите, что вам нужен тиум мас, -- пояснила мне девчушка. И я отправился в указанном направлении, повторяя, как заклинание: тиум мас, так как уже не надеялся на свою память, легко преодолевающую большие препятствия, но уже начавшую прихрамывать на маленьких бугорках. Толстый молодой человек, восседавший в холле управления в специальной кабинке, в ответ на заклинание "тиум мас" вручил мне бланк с множеством граф и, показав на лестницу, сказал: "Мрик! Русит!" -- что означало: "Ищи Марика, говорящего на русском". Поблуждав минут 5 по подвалу среди стеллажей с папками и каким-то откровенным хламом и повторяя всем встречным заклинание "Марик русит", я наконец нашел столь нужного мне Марика. Пожилой, с грустными глазами Марик оторвался от бумаг, взял у меня бланк и грустно улыбнулся: -- Hу вот, опять! В этом бланке должны быть проставлены реквизиты нанимающей --- slrn/0.9.7.4-asp (Linux) * Origin: Гусара триппером не запугаешь! (2:5030/1400.34)