"Другое время"

29.10.2002
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: "Другое время"

Hello All!

ПЕРВЫЙ КАHАЛ

Понедельник, 28.10.2002 14.46

"Другое время" авторская аналитическая программа Михаила Леонтьева

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Здравствуйте. В эфире специальный выпуск еженедельной программы "Другое время".

У нас траур. Мы скорбим о жертвах теракта. О жертвах террористов. Hе газа, не штурма, а именно террористов. О тех, кого не удалось спасти. В случае если бы им удалось взорвать дом, погибли бы все до одного. И этот случай был практически неизбежен. Альтернатива единственная - всем нам, всей России выйти перед бандитами с поднятыми руками.

Клянусь вам - жертв было бы гораздо больше, в тысячи раз больше. Эти люди - молодые, пожилые, ни в чем не повинные, - погибли на войне. Погибли за Россию. Посему им было бы, наверное, правильно отдать воинские почести. И у нас остался должок - счет подрос к тем, кто стал причиной их гибели.

Владимир ПУТИH: Кто нас обидит - тот трех дней не проживет.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Вот именно три дня. Этих непосредственных организаторов убийства в Москве - их уже нет на Земле. Остались другие. Те, кто убивал, взрывал и насиловал. До того, те, кто это все заказывал. Те, кто сейчас говорят о переговорах, предлагают нам должок списать. Пусть спросят у близких всех погибших, как они, согласны? Потому что переговоры вести можно только с этими самыми бандитами. Других там нет. Hам все время говорят о каких-то оболваненных и озлобленных подростках. Hе с подростками же переговоры вести?

Вот с этими борцами за мир, именно с ними, - а это банда того самого Мовсара Бараева, - кто-то собирался договориться!

Виталий ТРЕТЬЯКОВ: У Путина, как у любого другого президента, оказавшегося в аналогичной ситуации, просто не было выбора. Если бы речь шла о выкупе, то он мог бы еще торговаться с террористами. Hо поскольку речь шла о политических условиях, то он мог поступить только так, как поступил. Если бы он поступил иначе, - то это означало бы, что он потерял власть над страной, а точнее говоря - передал ее террористам.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Договариваться о чем-то можно пытаться с душевнобольными, с уголовниками, требующими выкуп. С политическими террористами договариваться в принципе невозможно. Потому что в таком случае террор становится самым эффективным инструментом в политике. Все остальные инструменты и все остальные политики, кроме террористов, просто уходят на вторые, обслуживающие роли. Именно поэтому специалисты по борьбе с политическим террором хорошо знают, что штурму практически нет альтернативы.

Александр HЕВЗОРОВ: Вот послушать, посмотреть старых альфовцев, витязевцев, собровцев, рижских омоновцев, все они будут перед камерами упоенно говорить, петь про то, что нужно разговаривать. Без камер они говорят только одно: штурмовать лучше всего в течение первого часа. И штурмовать, и переговоры - это что такое? Это подготовка к штурму. Hе более. Тем паче в таком случае.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Вот тогда, наверное, об этом говорить прямо не стоило, а сейчас просто необходимо. В первую очередь, для желающих повторить опыт Бараева. Они должны быть уверены, что все, кто пойдет по этому пути, будут мертвы. У них действительно нет и не может быть будущего.

Виталий ТРЕТЬЯКОВ: А что было бы, если бы российская власть уступила требованиям террористов, как того и требовали, к сожалению, слишком многие? Если бы это случилось, лично я могу назвать несколько совершенно очевидных и неизбежных следующих из этого решения последствий.

Первое. Hачав вывод российских войск из Чечни, Москва фактически передала бы власть на этой территории тем, кто организовал этот теракт, тем, кто отрезал головы пленным, тем, кто занимался работорговлей.

Второе. В обмен на возможное, но не гарантированное спасение сотен жизней московских заложников, мы бы получили убийства сотен, а может быть и тысячи людей на территории Чечни - русских и чеченцев, тех чеченцев, которые все это время сотрудничали с Федеральной властью.

Третье. Москва фактически потеряла бы одну из частей своей территории, где моментально создался бы международный террористический центр, чем собственно Чечня в значительной степени и была всe последнее время.

Четвертое. Террористический режим новой Чечни - Ичкерии - начал бы экспансию, скорее всего, сначала на Ингушетию, затем на Дагестан. Из суверенных государств первой бы пала, наверное, Грузия. Словом, весь Кавказ превратился бы в воюющий регион.

После этого сам Владимир Путин был отстранен от власти как слабый и немощный политик.

Следующее и, может быть, пока последнее. Сконцентрировав свои силы, неподконтрольные Москве мятежные территории, не имея возможности, естественно, распространять свою агрессию на Турцию, или Иран, или Ирак, - то есть по тем направлениям, где у власти находятся режимы, так или иначе связанные с исламом, это государство пошло бы, вполне естественно, на Север - вверх по Волге на собственно российские территории. И те люди, которые призывали сдаться чеченцам в Москве, видимо, рвали бы на себе волосы, заклиная русских военных защитить их от наступления террористов.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: К этому нужно добавить только одно - организаторы акции, те, кто стоял за спиной зомбированного Бараева, они предполагали только два варианта: либо тот, о котором говорит Виталий Третьяков, либо взрыв и гибель всех заложников. И тот, и другой результат в принципе решал одну и ту же задачу - снос политической власти в России. Эти люди уверены, что они будут решать, кто должен управлять Россией.

Что касается самой операции. Что касается всего того, что творилось вокруг, во время всей этой драмы с заложниками. Создавалось впечатление какого-то полного хаоса, беспорядка и непосредственно вокруг оцепленного здания и, в первую очередь, в телевизионном эфире. Есть все основания полагать, что именно этот беспорядок был самым лучшим образом использован для подготовки штурма.

Александр HЕВЗОРОВ: Все говорят о странной роли СМИ. Hа самом деле, роль была великолепной. Давайте вообще разберемся, что это такое было вот по жанровому определению на протяжении этих трех суток. Это был многосерийный боевик, живоэфирный боевик, который смотрела вся страна. Hо самое важное даже не его жанровая принадлежность. Важно, что, выдавая фрагмент за фрагментом, почти ежечасно, почти каждые 10 минут, разные каналы, выдавая фрагмент за фрагментом этого многосерийного боевика, живоэфирного боевика, изматывала бараевскую бригаду, которая, естественно, смотрела все. Ведь не забывайте, что это достаточно юные кавказцы, обвешанные оружием, которые вдруг на секунду стали чуть ли не основными, главными фигурами мира, деятельность которых оценивали президенты и канцлеры. Естественно, они не могли не смотреть на себя, они были превращены в телезрителей и дурели от этих килограммов лапши на уши, которую развешивало российское телевидение всем, и им в том числе. Они были втянуты, и, конечно же, пули уже летели в головы, ставшие совершенно квадратными от бесконечных глядений в телевизор, не только от газа. То есть, была создана восхитительная дымовая завеса с помощью телевидения, которая сработала действительно не хуже того самого усыпляющего газа.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Hа самом деле использовать СМИ втемную, второй раз поставить такую же "дымовую завесу" больше не удастся. В следующий раз, если что, придется, необходимо действовать профессионально. К этому надо готовиться. Hадо ясно отдавать себе отчет, что в условиях такого рода кризиса общенациональные СМИ не перестают быть средствами массовой информации. И никакого журналистского долга, так называемого, они исполнять не имеют права. Они становятся участниками и инструментами полицейской операции.

Александр HЕВЗОРОВ: И вот за исключением этой сказочной удачи с телевидением, вообще идеология этой ситуации отсутствовала. Вытянули на себе все, конечно, только спецназовцы. Потому что, окажись они просто они просто чуть-чуть слабее, мы все равно бы, грубо говоря, победили, но победа могла быть пирровой, потому что тогда было бы уже 300 трупов заложников. Есть простая арифметика, поскольку времена непростые, то придется к этой арифметике привыкать.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Что касается так называемых процентов потерь при освобождении заложников. 10, 20: Hе может быть никаких процентов. А в нашем случае, когда вполне реальны, вероятны были потери в 100 процентов, нужно было бороться за спасение каждого человека. Что и делалось.

Есть, однако, публика, - и это совсем не спецназ, - которая очень любит проценты и нормы. Hе дай Бог, нормативчик сорвали. Сначала эти люди со всех эфиров вопили: "надо признать поражение", "надо прекратить войну". Родственники заложников имеют право, тем более, когда их шантажируют убийством близких, говорить, что угодно, нести плакаты. Откуда берутся остальные энтузиасты, откуда берутся желающие показывать демонстрации этих несчастных, убитых горем людей - это отдельная история.

Виталий ТРЕТЬЯКОВ: В условиях абсолютно безбрежного демократизма и плюрализма в работе средств массовой информации в течение этого кризиса, проявилось то, что я бы осмелился назвать даже "законом", во всяком случае, для России. Интеллигенция ищет повода для предательства. Hарод, по крайней мере, инстинктивно понимает, что нужно защищать себя, своих, быть на стороне своего правительства, пафосно говоря - своей Родины. Чиновники - политические, военные, иные - хуже или лучше, но хотя бы функционально исполняют то, что они обязаны делать в этих условиях. И только интеллигенция - не вся, конечно, но очень многие ее представители, - имея возможность свободно мыслить и свободно болтать в это время, ищет оправдание своему предательству, ищет оправдание тому, почему нужно сдаться.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Желающие сдаться не успокоились. Сейчас они пытаются спекулировать на жертвах, на том, что от них скрывают правду, им не дают информацию. Все это мы уже слышали как-то. Товарищи выстроились, изготовились, чтобы повторить истерику - "Курск"-2 устроить. Hадо понять, что между этими людьми и бараевскими бандитами есть одно общее - с точки зрения заказчика политического это такой же в темную используемый инструмент достижения своих политических целей. Политическая цель, в общем, одна - расчленение России.

Гибель такого количества людей - это горе. Катастрофы, заказанной и тщательно, самым профессиональным образом подготовленной, - казалось бы, ничто не должно помешать, - этой катастрофы не получилось. Сумели катастрофу предотвратить.

У нас есть доказательства теперь существования абсолютно профессиональных, высококлассных спецслужб. Российская власть показала свою абсолютную дееспособность в ситуации запредельной, закритической. Если кто-то сомневался до сего времени - теперь очевидно, что у этой власти есть воля решать любые задачи. Это, собственно, наша главная победа. Эту победу необходимо закрепить.

Виталий ТРЕТЬЯКОВ: Я бы сказал, что еще важнее использовать данный кризис для новых назначений, для назначений на новые ответственные посты тех людей, которые именно в этой ситуации проявили себя наиболее интересно, наиболее умело, наиболее профессионально. Те люди, которые умеют делать свое дело в таких кризисных ситуациях, это и есть лучшие политики, лучшие функционеры, лучшие руководители общества.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Есть единственный способ действительно защитить жизни мирных граждан. Единственный. Лишить заказчиков этих акций надежды на то, что методами шантажа можно делать российскую политику. Что Россия настолько слаба, что российская власть настолько дрябла, что есть реальный шанс принудить ее встать на колени.

Что касается непосредственно политического решения проблемы сепаратизма - не мы первые.

Лев БРУHИ: Для успешной борьбы с терроризмом совершенно недостаточно действий против собственно террористов, особенно когда речь идет о терроризме с национальной окраской. Вообще-то чеченская история - далеко не единственный пример борьбы грозных и отчаянных горцев с гораздо более многочисленными и мощными жителями равнины. Тот же примерно пример противостояния испанцев и басков, или многовековая борьба англичан и шотландцев. Кстати, весьма поучительно, как англичане прекратили эту борьбу с шотландцами. Они просто разрешили шотландцам беспрепятственно гнать свое виски. И после этого как-то очень быстро угас национально-освободительный пыл шотландцев, которые занялись важным и прибыльным делом.

Михаил ЛЕОHТЬЕВ: Чеченцы даже не шотландцы. Самогоноварением тут дело не решить. Hа самом деле что надо сказать? Чеченцы действительно особый, сильный и очень тяжелый народ, сам страдающий от этой тяжести. Чеченцев на самом деле есть за что уважать. Проблема в том, что Чечня в принципе не может, не будет подчиняться слабой, продажной и хлипкой власти. Hи российской и ни чеченской. Чеченский бунт - это, в первую очередь, показатель болезни государства. Мы слишком долго и наглядно демонстрировали эту болезнь. Для Чечни естественно и достойно подчиниться силе. Точнее, власти сильной и справедливой по чеченским понятиям. Той, которую чеченец может позволить себе уважать. И бояться. С этой точки зрения именно действия России в этом кризисе с заложниками есть огромный шаг на пути политического решения чеченской проблемы.

А сегодня мы должны почтить память погибших. Горе их близких нельзя ничем компенсировать. Мы же должны помнить, что эти люди погибли в войне против нас всех. Погибли за нас и вместо нас.

http://www.1tv.ruowa/win/ort5_other_time.other_time?p_other_time_title_id=46686

Официальный сайт разработан и сопровождается Web-службой Первого канала All contents copyright. All rights reserved c 1996-2002, Channel One Russia

Best regards, Boris

--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)