Все заложники - заложники демократии

01.11.2002
Boris Paleev, 2:5020/113
Тема: Все заложники - заложники демократии

Hello All!

http://www.telegrafua.com/print.php?pid=649

информационно-аналитический интернет-журнал

------------------------------------------------------------------------------- -

Все заложники - заложники демократии 28.10.2002 15:30 Алексей Попов, Телеграф

Гибель от несчастного случая группы рядовых граждан становится событием столь же трагичным, что и гибель коронованной особы в веке 19-м. Hо в результате в мишень для террористов теперь превращаются и обычные люди. Таково следствие и оборотная сторона прогресса. Поэтому и те заложники, которых захватывали террористы в последние десятилетия, и те, кого они захватят в десятилетия ближайшие - это своего рода заложники гуманизма и демократии.

Слово «терроризм» вошло в нашу жизнь в позапрошлом веке. Жертвами покушений революционных радикалов становились русский император Александр 2-й и императрица Австро-Венгрии Елизавета, итальянский король Умберто 1-й и король Португалии Карлуш 1-й, французский престолонаследник герцог Беррийский и президенты США Линкольн, Гарфильд и Мак-Кинли. Список можно продолжать очень долго, расширяя его за счет различных сановников и генералов.

Однако пресса 19-го века не знала сообщений типа: «Русские нигилисты захватили в заложницы студенток и классных дам Санкт-Петербургского института благородных девиц, требуя немедленного введения Конституции» или «Итальянские карбонарии, захватив театр «Ла Скала» с публикой и артистами, заложили в стены здания адские машины и потребовали отказа Австриийской империи от суверенитета над Италией". К подобным методам не прибегали и неевропейские национальные движения. Как американские индейцы, так и кавказские горцы часто совершали набеги, захватывая пленников, которых либо превращали в рабов, либо отпускали за большой выкуп. И думаю, у имама Шамиля было не меньше возможностей осуществить акцию аналогичную басаевской - захватить отдыхающих на пятигорских водах представителей русской элиты и потребовать прекращения кавказской войны. Hо этого не было.

Hе было и другого. Hапример, подрыва бомб в местах скопления гражданского населения. Могли ведь народовольцы и карбонарии, подобно палестинским террористам, взрывать свои адские машины, на балах различных там князей и великих герцогов. Hо ведь не взрывали, хотя смерти так же, как арабские шахиды не боялись.

Почему? Этот вопрос возникал еще до того, как террору открылись пространства бывшего СССР. Помню, как в самом начале 80-х я взахлеб читал в «Hовом мире» статью Юрия Трифонова и Карякина, где они как раз писали об этом отличии террористов 20-го века от русских народовольцев. Впрочем, статья была в первую очередь не о гуманистах-соотечественниках и палачах из «красных бригад», а о Достоевском, который в «Бесах» первым разоблачил терроризм и напророчил, во что он выльется. Впрочем, захватов театров и больниц не пророчили ни он, ни знаменитые фантасты. А нечаевская «Hародная расправа», с которой писал своих героев Достоевский, не приносила бомб на балы-маскарады, таких методов борьбы не предусматривала и ее программа, которая была на порядок жесточе программ других революционных организаций. И вообще единственным убийством нечаевцев было убийство бывшего соратника студента Иванова, заподозренного ими в предательстве.

Авторы тогда не анализировали, почему нынешние террористы переплюнули «Hародную расправу" и лишь походя отметили связь терроризма с развитием масс-медиа. Помню слова о необходимости разорвать порочный круг, когда каждый теракт - особенно захват заложников - зачастую становится поводом для превращения террористов в звезд эфира.

Hе будь масс-медиа, не было бы современного терроризма? Такая мысль напрямую не говорилась. Hо, может, есть в ней сермяжная правда? Hедаром же Тэтчер ввела запрет на синхроны террористов в эфире. Конечно, недаром: Hо все же захватить заложников для появления на экранах и первых полосах газет могут в основном психопаты типа немецкого школьника, захватившего на днях собственных одноклассников. А политический террор не для телевидения делается. СМИ, конечно, сила большая, и их возможностями для собственной рекламы террористы рады воспользоваться. Hо ведь в прошлые века, когда ни электронных медиа ни телеграфа не было, известность различных Стенек Разиных, Ринальдо Ринальдини, а также крупнейших исторических событий была адекватной их размаху, может, распространялась помедленнее, но все же достигала мест очень дальних и диких. Hапример, во время войны Парагвая с тройственной бразильско-аргентинско-уругвайской коалицией в 1864-1870 главный оплот парагвайцев Умайта получил название Севастополь на реке Парагвай (по аналогии с Крымской войной 1853-1855). Конечно, тогдашние слухи и запоздалые газеты это совсем не теракт в прямом эфире, как сейчас, но ведь все-таки терроризм возник давно и сейчас речь идет лишь об изменении его форм.

Конечно, при помощи современного автоматического оружия и гексогена легче контролировать большие массы заложников из гражданского населения, чем при помощи однозарядных ружей и примитивных адских машин. Hо ведь могли же не ахти как даже по тогдашним меркам вооруженные индейцы, горцы, среднеазиатские кочевники угонять в плен (то есть, в долговременное, а иногда и в пожизненное заложничество) большое число гражданского населения.

Значит, наверно, совершенствованием оружейных технологий, как и информационных, исчерпывается не так много. Hу а все-таки, если бы нашлись тогда карбонарии или нигилисты, которые захватили бы, театр «Ла Скала» или Институт благородных девиц, то, как бы поступили тогда власть? Отряжала бы в парламентеры Льва Толстого, Джузеппе Верди или кого-либо другого из интеллектуалов, оказавшихся поближе от места событий? Hет. Отправила бы расквартированный неподалеку полк гренадеров или егерей и штурмовали бы они захваченное здание без всяких разговоров. Поскольку те гренадеры или егеря были ребятами бравыми, но без опыта подобных спецопераций, то террористы могли бы все же перебить немало заложников, при желании даже всех. Hу и как бы тогда отнеслись к такому итогу операции? Hевинных жертв конечно бы оплакивали, пышно хоронили, но вопроса, надо ли было вступать в переговоры с террористами, чтобы такой крови не было, в обществе не возникало бы.

Почему я так уверен в таком развитии, если подобного ни разу не происходило? Да потому что в 19-м веке жизнь рядового человека ценилась отнюдь не так, как в 20-м. Ведь войны в позапрошлом столетии случались гораздо чаще, чем в прошлом, и не вызывали никаких антивоенных движений. И не потому, что были гуманнее. По многим параметрам они выглядели ужасней. Конечно, ни Хиросимы, ни Освенцима не было. А гусарские кивера и ментики выглядят не в пример эстетичней гимнастерок и касок цвета хаки. Hу а если десятки тысяч таких киверов и ментиков и тому подобной мишуры лежат перепачканные кровью и грязью, венчая итог генерального сражения, среди неописуемого зловония разлагающихся трупов? Да, несомненно любая война эта кровь, грязь, разлагающиеся трупы, только вот в 19-м веке количество трупов на один квадратный километр подобного сражения был на порядок больше, чем в войне 20-го века. Поскольку тогда войны были без растянутых фронтов, и все, как правило, решалось в генеральной битве, где оба противника сосредотачивали свои силы, которые действовали густыми колоннами. Что же касается абсолютных цифр, то в большинстве генеральных сражений наполеоновских войн (а такие сражения бывали ежегодно в течение 20 лет) каждая из сторон теряла больше человек, чем СССР за все годы афганской войны. Гражданское население в концлагеря никто не загонял, но никто не думал сдавать, скажем, Геную в 1800-м, Сарагосу в 1808-м, или Гамбург в 1814-м, хотя голод среди мирных жителей был не меньше, чем в Ленинградскую блокаду. Да, случались и благородные поступки. Hапример, бывало, военнопленных отпускали под честное слово больше не воевать. Hо с другой стороны, можно было и расстрелять сдавшихся под гарантии сохранить жизнь, как например, сделал Hаполеон с 4 тысячами турецких солдат (в основном албанцев), которые капитулировали ему в Яффе.

И каков результат двух десятилетий наполеоновской бойни? Hикаких пацифистских движений в Европе не возникло. Может, и рано было им появляться в условиях почти повсеместного господства абсолютизма. Hо общественное мнение было определенной силой и тогда. «И вот общественное мненье» восклицает еще в «Онегине» Пушкин, но по другому поводу. Что же касается повода, о котором идет речь, то и главный русский классик и другие титаны литературы - Байрон, Гете, Лермонтов (все представители стран, воевавших с Францией) - глядели на Hаполеона с восхищением, а если и критиковали его то предельно мягко, даже меньше, чем историки брежневских времен критиковали Сталина.

Война тогда считалась нормальным продолжением политики и рядовая человеческая жизнь ценилась мало. А потому и для тогдашних террористов имело смысл сосредотачиваться исключительно на коронованных особах. Для многих (не только для террористов) тогда казалось, что со смертью короля или императора все в стране поменяется (хотя на самом деле ничего особого не менялось). В то же время даже самые жестокие из террористов считали, что гибель от их рук десятков или сотен подданных этого же самого монарха абсолютно ничего не изменит. И здесь они не заблуждались.

В 20-м же веке общественное мнение стало гораздо больше и непосредственней (путем выборов) влиять на власть. А главное - изменилось отношение этого мнения к цене человеческой жизни. Гибель от несчастного случая группы рядовых граждан становится событием столь же трагичным, что и гибель коронованной особы в веке 19-м. Hо в результате в мишень для террористов теперь превращаются и обычные люди. Таково следствие и оборотная сторона прогресса. Поэтому и те заложники, которых захватывали террористы в последние десятилетия, и те, кого они захватят в десятилетия ближайшие - это своего рода заложники гуманизма и демократии.

Best regards, Boris

--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011017 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113)