Президент рассердился. Почему?

14.11.2002
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: Президент рассердился. Почему?

Hello All!

------------------------------------------------------------------------------- - 14 ноября 2002, 9.00, Объем документа:5634 байт Источник: Российская газета ------------------------------------------------------------------------------- - Виталий Третьяков

Был ли оправдан грубый выпад

Владимира Путина в Брюсселе

ЮПИТЕР, ты сердишься, следовательно - ты не прав. Этот афоризм вот уже почти три тысячелетия считается аксиомой, истиной, не требующей доказательства.

В понедельник в Брюсселе, выступая на пресс-конференции после завершения встречи в верхах Евросоюз - Россия, Владимир Путин рассердился. Это было видно невооруженным глазом и слышно невооруженным ухом.

Отвечая на вопрос одного из западных журналистов, причем на вопрос, сформулированный, я бы сказал, провокационно жестко, Путин не только разразился весьма длинной тирадой об опасности исламского терроризма, но и закончил ее слишком рискованным, слишком двусмысленным пожеланием автору вопроса - сделать обрезание, причем такое, "чтобы больше ничего не выросло".

Этот случай настолько примечателен, наделал уже столько шума и, кстати, еще столько раз будет припомнен Президенту России его оппонентами как внутри страны, так и за рубежом (не реже, чем знаменитое "мочить в сортире"), что стоит все-таки попытаться понять, что так рассердило Путина.

Мне уже приходилось писать, что есть темы, которых Владимир Путин не любит касаться. Если их затрагивают в разговоре с ним, он отвечает агрессивно, но, как правило, предельно кратко.

Hо в данном случае Президент отвечал не только агрессивно, но и очень длинно. Так он делает тогда, когда ответ на вопрос ему предельно ясен, ясен до деталей, более того - принципиально ясен, то есть тогда, когда Владимир Путин абсолютно убежден в своей правоте. Отсюда пространность ответа. А агрессивность - оттого, что Путина раздражает откровенная или нарочитая, хоть и закамуфлированная под поиск правды, - как бы это помягче выразиться, - скажу так: откровенная или нарочитая глупость вопроса. Путин считает, что глупые вопросы, как и глупые объяснения важных проблем, не должны звучать из уст людей, которые формируют общественное мнение. А если они все-таки звучат, то это не случайно, это либо то, что называют провокацией, либо сознательное передергивание, когда говорящий прекрасно осознает свою неправоту, но специально искажает картину происходящего.

Значит ли это, что стоит так резко реагировать на отдельный вопрос отдельного журналиста, пусть и на вопрос, намеренно провокационный? Видимо, тут сыграли свою роль несколько обстоятельств. Путин отвечал собственно не данному журналисту, а всем тем крайне многочисленным на Западе и довольно многочисленным в России критикам путинской политики в Чечне, публичные рассуждения которых сводятся к следующему: захват заложников террористами в Москве - это, конечно, плохой поступок, но русские и Россия в целом, во-первых, сами виноваты, а во-вторых, они еще хуже этих террористов.

Предполагаю, что на переговорах с лидерами Евросоюза Путину говорили: мы вас понимаем, вы действовали правильно при освобождении заложников и в принципе без подавления вооруженных боевиков не имеете возможности переходить к политическому решению чеченской проблемы. Hо публично это сказать не можем - у нас есть общественное мнение, у нас свободная пресса, а они считают, что чеченские террористы - это борцы за независимость маленького и гордого народа от имперского гнета народа большого и не очень хорошего.

А как же борьба с международным терроризмом, видимо, спрашивал Путин. Почему Америке можно, а нам нельзя, тем более что у нас-то он вообще заполз на нашу территорию. Hу американцы, отвечали Путину, это американцы. А потом они действуют как-то аккуратнее.

Кстати, я с такой уверенностью воспроизвожу эту аргументацию потому, что не раз слышал ее от западных коллег, в частности - совсем недавно, во время четырехдневного пребывания в Германии, прямо накануне визита Путина в Брюссель. Причем слышал не только от журналистов, но и от политиков.

Словом, Путин, совершенно искренне и, думаю, обоснованно считающий, что никакого компромисса с теми, кто так или иначе с оружием в руках покушается на целостность и безопасность России, быть не может, ответил в Брюсселе сразу всем тем, кто полагает, что как раз целостностью и безопасностью России можно поступиться - ради того, чтобы восторжествовали некие высшие ценности гуманизма и прав человека. Россия - это все-таки не мы сами. Да и большая она - от нее не убудет.

А вот медицинское предложение в конце пространного, логически очень выверенного и риторически убедительного (чего стоит один рефрен "Вы в опасности!") путинского ответа в Брюсселе - это, видимо, спонтанный выброс чисто человеческого раздражения, попытка унизить журналиста, своим вопросом стремившегося унизить честь России.

Итак, Путин сердился. Hо был тем не менее прав. В данном ответе. Во всем, кроме его концовки. Точнее говоря, отступление от нормы дипломатического этикета, президентской сдержанности по отношению к любым вопросам журналистов, безусловно, было.

Hо всякий русский, который более или менее регулярно ведет аналогичные дискуссии на Западе, знает, что иногда просто хочется матерно выругаться. Этого Владимир Путин не сделал. А, судя по всему, ему очень хотелось. Так что малым дипломатическим промахом Владимир Путин увильнул от большого.

------------------------------------------------------------------------------- -

Best regards, Boris

--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)