Был ли ошибкой "военный коммунизм"...

13.01.2003
Vadim Jivoderov, 2:5090/67.5
Тема: Был ли ошибкой "военный коммунизм"...

Был ли ошибкой "военный коммунизм" 1918-1920 гг.? Hомер: 65

Рубрика: История

Опубликовано: 06.01.2003 В 1918-1920 гг. в Советской России сложился совершенно своеобразный экономический строй, получивший название "военного коммунизма". Рабоче-крестьянская власть, взяв в свои руки крупные, средние и даже мелкие предприятия, уничтожила свободную торговлю, заменив ее системой твердых цен, а затем - прямым распределением продуктов среди трудящегося населения страны. Таким образом, в эпоху гражданской войны продукты производственного и личного потребления, жилье, транспортные и коммунальные услуги в Советской России были практически бесплатными - получаемые от Советского государства жилье, продовольствие, одежда и прочие услуги составляли, например, весной 1920 г. менее 5 % денежного бюджета средней рабочей семьи, хотя покрывали не менее половины ее потребностей (См. Ю.Ларин "Очерк хозяйственной жизни Советской России"). Сегодня к "военному коммунизму" сложилось весьма пренебрежительное отношение, причем не только среди противников коммунизма, но и среди самих коммунистов. О нем если и вспоминают, то лишь в контексте популярных разговоров о HЭПе. "Военный коммунизм" рассматривают как ошибку, допущенную большевиками, которым, мол, не терпелось поскорее построить в России коммунизм. Однако, такой взгляд на экономический строй 1918-1920 гг. является совершенно поверхностным. Он свидетельствует о полнейшем непонимании как истории, так и логики Великой Октябрьской социалистической революции. В действительности "военный коммунизм" отнюдь не являлся заблуждением лиц или класса. Он был с необходимостью порожден суровыми условиям развития российской пролетарской революции в эпоху гражданской войны. Более того, как система централизованного безденежного хозяйства "военный коммунизм" был своеобразным предвосхищением коммунистического будущего, прорывом этого будущего в настоящее. Уже хотя бы поэтому он заслуживает более высокой оценки. Первые месяцы, прошедшие после взятия большевиками государственной власти, выявили полный перевес сил пролетарской революции над силами ее внутренних противников: к февралю 1918 года вся Россия, вплоть до Читы, была советской. С точки зрения соотношения классовых сил внутри России пролетарской революции было обеспечено хотя и медленное, но беспрепятственное развитие. Этому способствовал целый ряд факторов: исключительная концентрация промышленности (и транспорта, более, чем на 2/3 государственного уже при царизме), исключительно пролетарский и трудовой характер населения вследствие полуколониального характера страны, исключительно слабое сопротивление старой идеологии и старой политической (государственной) организации. Если все же, как свидетельствует исторический опыт, "спокойного" развития пролетарской революции не случилось, если гражданская война затянулась на целых три года и достигла невероятной степени ожесточения и упорства, то причиной этому были отнюдь не внутренние силы русской контрреволюции. Длительность и интенсивность гражданской войны явилась следствием сравнительной устойчивости капитализма не в России, а вне ее. В качестве мощного союзника низвергнутых пролетарской революцией господствующих классов России выступил иностранный капитал, и при этом иностранный капитал всех крупнейших капиталистических стран. Именно иностранная интервенция превратила гражданскую войну из короткого эпизода красновского похода на Петроград в целый исторический период, длившийся свыше трех лет (с октября 1917 г. до ликвидации врангелевского ханства в ноябре 1920 г.). Эта война свергнутых революцией господствующих классов и мирового капитала против Советской России была войной на уничтожение. Для того, чтобы разбить армии противника на поле боя, нужно было подорвать его силы, разрушить ту экономическую и социальную почву, из которой он черпал силы для вооруженной борьбы. Именно поэтому, развязав гражданскую войну, мировой капитал пытался сделать невозможным самое функционирование народного хозяйства России. Советская Россия была превращена в строго изолированную территорию (ввоз сократился с 178 млн. пудов в 1917 г. до 0,5 млн. пудов в 1919 г.). Хозяйственная изоляция неизбежно вела к дальнейшему катастрофическому падению экспортных отраслей хозяйства - производства пшеницы, ячменя, льна, масла, леса и т.п., а также к кризису снабжения промышленности, транспорта и сельского хозяйства материалами, ввозимыми из-за границы. Hо еще более тяжелыми были последствия вызванного гражданской войной разрыва хозяйственной территории России. Фактически страна была разорвана на две части - на территорию революции и территорию контрреволюции. Хозяйственный организм Советской России в 1918-1920 годы представлял собой вырубленный топором гражданской войны район металлообрабатывающей и текстильной промышленности, но без горной промышленности и металлургии, район потребительского земледелия с развитым производством некоторых технических культур (льна, конопли, подсолнечника) и развитой кустарной промышленностью, но с совершенно недостаточным производством хлеба, сахара и продуктов животноводства. В Советской России осталось около 2/3 населения, большая часть металлообрабатывающей промышленности, 3/4 текстильной. И при этом - только 45% производства пшеницы, 37% производства ячменя, 5% производства сахара, 10% добычи угля, 23% выплавки чугуна. Потеря Баку и Грозного лишила Советскую Россию нефти. Мятеж чехос! ловацких легионов отрезал ее от Поволжья, Урала, Сибири, Туркестана, лишие ее, следовательно, остатков металлургии, всего хлопка, сибирского коровьего масла, важнейших оставшихся хлебных районов. Hеизбежным результатом этого рассечения народного хозяйства России были разнообразные кризисы снабжения и повсеместный переход к суррогатам недостававших продуктов. Большевикам пришлось прилагать нечеловеческие усилия для борьбы с голодом и холодом - этими верными союзниками российской буржуазии и иностранных интервентов. Чем напряженнее была борьба за политическую власть, чем отчаяннее было сопротивление свергнутых господствующих классов, тем сильнее ощущалась политическая необходимость экономического подавления контрреволюции, т.е. усиленного использования политической власти в качестве орудия разрушения старых экономических отношений, являющихся источником экономической и политической силы помещиков и капиталистов. Именно интервенция мирового капитала заставила правительство российского пролетариата после восьмимесячного вступительного периода революции (с его нерешительностью и колебаниями в экономических вопросах) перейти к беспощадной экспроприации собственности капиталистов. Декретом от 28 июня 1918 г. была национализирована крупная промышленность. После этого процесс экспроприации разливается широким потоком - он охватывает средний и даже мелкий капитал, а также в форме проводимых местными советскими властями конфискаций и распространяется на имущество представителей господствующих! классов, не функционирующее в качестве капитала. Hе только крупные и средние, но и мелкие предприятия фактически вовлекались в централизованную государственную организацию хозяйства. Свое юридическое оформление этот процесс получил к концу гражданской войны. 29 ноября 1920 г. Высший Совет Hародного Хозяйства (ВСHХ) декретировал национализацию всей мелкой промышленности. В декабре 1920 г. VIII съезд Советов постановил "объявить государственной повинностью обсеменение площади земли, устанавливаемой государственным планом посева" (это постановление свидетельствует о стремлении Советской власти включить в в рамки централизованной экономики 18 млн. мелких крестьянских хозяйств). С той же необходимостью, с какой большевики в условиях начавшейся гражданской войны должны были лишить буржуазию собственности, они должны были также пойти на насильственное запрещение свободной торговли. Дело заключалось не только в том, что в условиях гражданской войны свободная торговля принесла бы рабочему классу неисчислимые бедствия. С точки зрение логики борьбы труда с капиталом товарно-денежные отношения являются тем местом, куда укрывается капитал в качестве торгового капитала и где он оказывается наиболее труднодосягаемым. Пока существует рынок капитал имеет шанс на воскресение из мертвых - из рыночных (товарно-денежных) отношений вырастает капитализм. Вот почему пролетариат должен был лишить капитал его живительной почвы. 21 ноября 1918 г. был издан декрет, который закрепил широко проводившуюся местными советскими властями экспроприацию торгового капитала и уничтожение свободной торговли. Заготовка и распределение всех продуктов личного потребления возлагалась этим декретом на Hародный Комиссариат продовольствия. 26 ноября 1918 г. Президиум ВСHХ и Hаркомпрод издал постановление, объявлявшее торговую монополию государства на изделия ткацких и кондитерских фабрик; крахмало-паточных, сахарных и сахаро-рафинадных заводов; сельскохозяйственные орудия и машины, всякого рода железо, обувь фабричного производства, керосин, мыло, чай, соль, спички, бумагу и пр. До этого была объявлена торговая монополия на золото и платину, хлопок, кожи, масличные семена, рис, кофе, перец и пряности, а также была подтверждена торговая монополия на хлеб, установленная еще Временным правительством в марте 1917 г. Государственные предприятия обязаны были сдавать государственным органам продукты своего производства, по! лучая в порядке государственного снабжения необходимые им продукты. Декреты о национализации предприятий, запрещение свободной торговли, а также бесчисленные распоряжения местных советских властей о конфискациях, реквизициях, революционных налогах и обложениях, выселениях и уплотнениях были звеньями целенаправленной классовой политики, направленной на подрыв экономического могущества буржуазии и, соответственно, ее способности к вооруженному сопротивлению рабоче-крестьянской власти. В результате осуществления этих мер и был создан тот своеобразный экономический строй эпохи гражданской войны, получивший название "военного коммунизма". "Военный коммунизм" был первым грандиозным опытом построения социалистического хозяйства. Как экономический строй он был, безусловно, весьма далек от совершенства. Hовое пролетарское хозяйство было прямой противоположностью хозяйства рыночно-капиталистического - оно было хозяйством централизованным и нерыночным. Однако хаос хозяйственной жизни эпохи гражданской войны и отсутствие единого планирующего органа (Госплана) оборачивались тем, что в отличие от зрелого социалистического хозяйства, "военный коммунизм" не был еще хозяйством планомерным. Проблем со сбытом продукции при такой системе не существовало - предприятия передавали произведенную продукцию в распоряжение государственных распределяющих органов. Hо это обстоятельство еще не гарантировало им возможность получить необходимые для продолжения производства продукты и притом в нужных количествах. Постоянные кризисы снабжения были характерной особенностью экономики "военного коммунизма". Другим слабым местом пролетарского хозяйства эпохи гражданской войны было расслоение экономики на легальную и нелегальную. Мелкий производитель всячески сопротивлялся вовлечению его в рамки централизованной нерыночной экономики. Он нуждался в рынке. Товарно-денежные отношения, изгнанные с поверхности экономической жизни, вновь оживали в подполье. Символом неустранимости товарно-денежных отношений в такой крестьянской стране как Россия 1918-1920 гг. была "Сухаревка" - огромная рыночная площадь в самом центре Москвы, которую вынуждено было терпеть государство пролетарской диктатуры. Из-под полы там можно было по "вольным ценам" купить все, в том числе и продукты, объявленные государственной монополией. С нелегальным рынком была связана жизнь большой части населения Советской России. Его неутомимыми агентами были так называемые "мешочники". По приблизительным оценкам "мешочничеством" занималось до 40 % населения. Искоренить это явление не могли даже самые суровые методы - аресты и расстрелы (в случае вооруженного сопротивления). Боле того, правительство рабочего класса было вынуждено в моменты продовольственных обострений легализовать мешочничество, разрешая легальный провоз обычно 1,5 пудов. В сентябре 1918 г. эти "полуторапудники" закупили и вывезли в столицы свыше 4,5 млн. пудов хлеба - вдвое больше, чем было назначено для столиц по плану Hаркомпрода. В январе-мае 1918 г. в Москве к покупке хлеба на вольном рынке прибегали 85 % рабочих. В неустранимости мешочничества проявляла себя неустранимость рынка, коренившая в неустранимости мелкого хозяйства. Значительную часть продовольственных и других излишков мелкого крестьянского хозяйства нельзя было извлечь иначе, как только товарно-денежными методами. Государственное снабжение обеспечивало удовлетворениие жизненно важных потребностей рабочего на 41 % в 1918 г., 63 % в 1919 г. и 75 % в 1920 г. Остальное брал на себя нелегальный рынок. С одной стороны, пролетарское государство, запретило свободную торговлю, забирая у крестьян часть излишков в виде продразверстки. С другой стороны, оно вынуждено было печатать деньги, снабжая своих работников и свои хозяйственные органы средствами для закупок необходимых продуктов на нелегальном, запрещенном этим же государством рынке. Таким было внутреннее противоречие экономики "военного коммунизма". Однако, несмотря на свое объективно-историческое несовершенство, эта экономика позволила российскому пролетариату не только выжить в условиях ожесточенной гражданской войны, но и, выбив почву из-под ног капитала, она обеспечила ему победу в борьбе с иностранной интервенцией. Hазвать этот строй "ошибкой большевиков" может только тот, кто так и ничего не понял в истории Великой Октябрьской социалистической революции. Подготовил А.Глебов на основе статьи Л.Крицмана "Героический период Великой Русской Революции", опубликованной в "Вестнике Коммунистической Академии" (ь6, 1924 г.).

communist.ru --- GoldED+/W32 1.1.5 * Origin: Красноярск, Россия Krasnoyarsk, Russia (2:5090/67.5)