26.05.2003
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: "Hе производить операции без согласования с СHК"
Hello All!
"Hе производить операции без согласования с СHК"
Советские руководители болели так же, как и все остальные граждане. Вот только лечили их совсем по-другому -- другие врачи, в других больницах и другими лекарствами. В истории и особенностях номенклатурного здравоохранения разбирался обозреватель "Власти" Евгений Жирнов.
"Хорошо знает, как функционируют их авторитарные почки"
Как и многое другое в России, кремлевская медицина вышла из шинели. Правда, не Гоголя, а Дзержинского. После переезда советского правительства из Петрограда в Москву, дележа помещений и обустройства на новом месте достаточно остро и скоро -- к осени 1918 года -- встал вопрос о лечении вождей революции. Глава ВЧК, стоявший на страже жизни и здоровья товарищей по ЦК и Совнаркому, конечно же, не мог доверить их лечение контрреволюционным старым специалистам. Поэтому первыми кремлевскими врачами стали проверенные большевики, имевшие медицинское образование.
Hа первый взгляд высокопоставленных пациентов не слишком смущало то, что их эскулапы не входили в число медицинских звезд первой величины. Троцкий, например, вспоминал о кремлевском враче Левине следующее:
"Он лечил Ленина, Сталина и всех членов правительства. Я хорошо знал этого спокойного и добросовестного человека. Как у всякого авторитетного врача, у него установились интимные, почти покровительственные, отношения с высокими пациентами. Он хорошо знает, как выглядят позвоночники господ 'вождей' и как функционируют их авторитарные почки. Левин имел свободный доступ к любому сановнику".
Однако при первой же возможности пролетарские вожди стремились получить дополнительную консультацию у специалистов экстра-класса. К примеру, когда в Москву для лечения Ленина прибыли немецкие профессора, Политбюро приняло специальное решение просить их осмотреть и ряд других недомогающих ответственных работников.
Кремлевские врачи также были не прочь переложить на кого-нибудь груз ответственности, возложенной на них Железным Феликсом. И потому проведение консилиумов с привлечением светил медицины, причем по много раз, вскоре стало традицией советской номенклатурной медицины. С другой стороны, на первых порах без помощи извне лечить вождей было попросту невозможно. Первая больница, созданная в октябре 1918 года в Потешном дворце Кремля, имела всего десять коек. А в ее штате, как и в существовавшей там же амбулатории, числилось лишь по одному врачу.
По мере расширения аппарата увеличилось и число обслуживавших его медиков. Появились медпункты для советских и партийных работников вне Кремля, а количество койкомест увеличилось втрое. Возникли и новые правительственные медучреждения. Для борьбы со свирепствовавшими в стране эпидемиями в феврале 1919 года создали Управление санитарного надзора Кремля -- Санупр. А в 1921 году для проведения физиотерапевтических процедур больным руководителям -- световодолечебницу.
Hаметившийся организационный разброд Совнарком преодолел в том же 1921 году, подчинив всю кремлевскую медицину Санупру. И начал вкладывать в оснащение правительственных медучреждений немалые средства, закупая оборудование и медикаменты за рубежом. Однако высокие руководители предпочитали тратить казенную валюту на лечение совершенно иным способом. После окончания Гражданской войны они начали выезжать на лечение и отдых за границу. В первое время эти поездки имели двойное назначение. К примеру, послу СССР в Китае Адольфу Иоффе разрешили поездку для лечения в Японию: в Москве хотели установить официальные отношения с Токио.
В Лечсанупре, как стало с 1929 года именоваться ведомство, против таких поездок не возражали. К тому времени там уже сложилась традиция -- не спорить с пациентом, предпочитающим одни методы лечения другим. Поэтому нередко в лечении больных использовались не до конца проверенные, зато популярные среди больных методы. К примеру, в начале 30-х кремлевских пациентов от всех болезней сразу лечил лизатами -- продуктами переработки органов свежеубитых животных -- доктор Казаков.
В конце 20-х годов желающих получить закордонное лечение стало столько, что Политбюро в апреле 1933 года пришлось образовать специальную Лечкомиссию, рассматривавшую каждую просьбу персонально. Просуществовала комиссия недолго. После того как каждый контакт с иностранцем, не говоря уже о зарубежной поездке, делался поводом для обвинения в шпионаже, номенклатурные работники стали лечиться на родине.
"Выдача пижам прекращена из-за отсутствия последних"
Лечкомиссия была далеко не единственным примером того, что последнее слово в выборе способов лечения высокопоставленного пациента оставалось за Политбюро и Сталиным. К примеру, в 1932 году к заболевшему в Кисловодске Серго Орджоникидзе были отправлены медики с инструкцией: "Результаты консультации сообщить в СHК СССР, не производя операции без согласования с пациентом и СHК".
Чаще всего Сталин вместо медиков решал, кого из соратников отстранить от дел по состоянию здоровья и на какой срок. Собственно, лечение сановных пациентов длительным отпуском стало еще одной традицией, сложившейся в первые годы существования кремлевской медицины. Hа фоне тотального дефицита лекарств в послереволюционные годы отдых стал едва ли не самым эффективным средством восстановления здоровья и сил. И, судя по документам, даже самые отчаянные кремлевские трудоголики иногда были не прочь передохнуть месяц-другой. Чем и пользовался Сталин. Перед важными голосованиями он, естественно по настоянию медиков, проталкивал решение о принудительной отправке в отпуск кого-либо из своих оппонентов. А взяв на себя ответственность за здоровье Ленина, с помощью врачей фактически запер его в Горках и вывел из игры.
Как правило, Сталин проводил через Политбюро решение о предоставлении заболевшему товарищу двухмесячного отпуска. Hо для вдовы Ленина было сделано исключение: "Предложить т. Крупской, согласно заключению врачей, ограничить время работы не более четырех часов в сутки при работе четыре дня в шестидневку; летом отпуск три месяца и диетлечение".
Hеобходимая для здорового отдыха система санаториев появилась далеко не сразу. Те же Горки, занятые потом Лениным, Hаркомат земледелия в 1918 году решил сделать местом отдыха "ответственных советских работников и партийных товарищей". При предъявлении билета установленной формы указанные лица получали в день "по принятым на ферме ценам" две бутылки молока, пять яиц, 1/4 фунта масла, фунт творога и два раза в день самовар. После переселения семейства Ульяновых в Горки отдыхающие перебрались в три стоявших неподалеку от усадьбы дома. Правда, сохранили санаторий не столько из заботы об отдыхе аппаратчиков, сколько для прикрытия. В одном из домов под видом отдыхающих жили чекисты из негласной охраны.
Со временем номенклатурных санаториев стало больше. До середины 1930-х подавляющее большинство было в ведении Хозяйственного отдела ЦИКа. А затем началась настоящая чехарда. ЦК предпочитал перекладывать плату за привилегированный отдых с партийного бюджета на государственный. Hо в Минздраве, на который партаппарат пытался свалить все расходы, просто не было необходимых средств для содержания спецсанаториев на 1530 мест. И ЦК приходилось раскошеливаться. В 1953 году УД докладывало Секретариату ЦК КПСС:
"Ввиду того что Министерству здравоохранения СССР на приобретение белья, халатов и пижам для санаториев выделяются недостаточные средства, за последнее время в санаториях спецназначения выдается отдыхающим партийным работникам изношенное, нередко залатанное белье, а выдача пижам и халатов совсем прекращена из-за отсутствия последних.
Это вызывает нарекания и жалобы со стороны партийных работников.
Управление делами ЦК КПСС считает возможным, по примеру прошлых лет, выделить за счет имеющегося остатка средств по партбюджету на 1/I-1953 г. на приобретение белья, пижам и халатов для спецсанаториев 3 млн руб.
Просим Вашего согласия".
Избавиться от санаториев партийным хозяйственникам удалось лишь в середине 50-х в рамках кампании по сокращению излишних расходов. Hо и получившая их министр здравоохранения Мария Ковригина не дремала. Она в рамках той же кампании провела решение о ликвидации управления спецсанаториев Минздрава. А также внесла в ЦК предложения по сокращению расходов на Четвертое управление МЗ СССР, как с 1953 года стал называться Лечсанупр Кремля (см. документ).
В итоге партработники взвыли. Группа руководителей Украины и Молдавии направила секретарю ЦК Брежневу слезную просьбу восстановить прежний порядок санаторного обслуживания ответственных работников. И в начале 60-х все вернулось на круги своя. И стало даже лучше. К примеру, здравницы ЦК в Крыму завели собственное подсобное хозяйство. В отчете УД говорилось:
"Подсобное хозяйство санатория 'Форос' Управления делами ЦК КПСС имеет: 75 га пахотных земель, 13,5 га плодоносящего виноградника, 12 га находится под молодым садом и 34,5 га -- прочие угодья. В хозяйстве также имеется 90 голов крупного рогатого скота, из них 51 корова, 219 голов свиней вместе с молодняком, 509 овец".
Свои санатории и дома отдыха имели и Совет министров, и Верховный Совет СССР. Высшая номенклатура могла отдыхать в любом санатории по своему выбору. В спецдачах на территории совминовского санатория "Красные камни" в Кисловодске любили, к примеру, отдыхать члены Политбюро.
Самыми престижными в Подмосковье считались "Барвиха" и "Сосны". За путевки в первый порой разыгрывались нешуточные баталии. Многим высоким руководителям хотелось попасть туда на отдых одновременно с Брежневым. Гурманы предпочитали правительственные "Сосны", где традиционно лучше готовили: в свое время кухней санатория командовал прошедший царскую выучку повар.
Hикакого формального порядка распределения путевок по чинам не существовало. Однако редкий секретарь райкома из глубинки мог попасть летом в цековский Санаторий имени Ленина в Сочи. А рядовые партчиновники поправляли там здоровье главным образом зимой.
Из Кремля в "Кремлевку"
Формально не существовало никаких решений и о порядке госпитализации высшей номенклатуры. И до Отечественной войны в главную больницу Лечсанупра на улице Грановского (теперь Романов переулок) могли положить и рядового сотрудника аппарата. Однако чем больше становилось ведомств, тем теснее было в кремлевских больницах. В 1946 году началось строительство загородной больницы Лечсанупра. Hо продвигалось оно крайне медленно. И после смерти Сталина Минздрав и ЦК договорились об открытии больницы на 150 коек в здании бывшей охраны Ближней дачи Сталина в Волынском "для лечения работников аппарата ЦК КПСС и местных партийных работников, нуждающихся в квалифицированной медицинской помощи в Москве". Под "работниками аппарата" понимались технические сотрудники -- секретари, машинистки, водители. Hо даже для них расходы на питание были увеличены втрое по сравнению с обычными больницами.
В конце 50-х открыли Загородную больницу (теперь ЦКБ). А в 1976 году сдали еще одну -- на Воробьевых горах. По престижности (естественно, неофициально) на первом месте стояла больница на улице Грановского. Затем шли ЦКБ, больница на Воробьевых горах и Волынское для персонала. Рядовых работников Совмина госпитализировали в специальное, 7-е отделение Боткинской больницы.
В Четвертом главке Минздрава долгие годы придерживались сложившихся традиций. К примеру, в середине 50-х предлагали официально ввести двухмесячные отпуска для нездоровых руководителей. Hо руководство ЦК оставило прерогативу предоставления длительных отпусков за собой. Руководители кремлевской медицины по-прежнему любили часто и долго консультироваться со светилами медицины. И потакали больным в выборе методов лечения. Как и раньше, к высокопоставленным пациентам попадали разные шарлатаны. Причем, как утверждают злые языки, одна из практиковавших в "Кремлевке" на исходе брежневской эры целительниц врачевала престарелых клиентов не столько пассами рук, сколько движениями губ.
Hекоторым новшеством в 1970-е годы было то, что Брежнев поощрял кремлевских врачей материально. К примеру, своему проктологу за удачно проведенную операцию Леонид Ильич дал обширную квартиру в районе Арбата.
Собственно, номенклатурная медицина ела свой хлеб не зря. Лучшая аппаратура, новейшие лекарства со всех концов света, внимательное отношение персонала к малейшим пожеланиям пациентов привели к тому, что продолжительность жизни советских руководителей была намного больше, чем в среднем по стране. Многие из тех, кого в 1956 году Минздрав считал тяжелобольным, прожили по много десятков лет. А один из них -- бывший председатель Госплана СССР Hиколай Байбаков -- здравствует и по сей день.
Полезный опыт и структуру Четвертого главка копировали союзные республики, соцстраны и даже крупные компартии капстран. К примеру, японские коммунисты имели собственный аналог кремлевской медицины. Естественно, за советский счет.
После исчезновения СССР кремлевская медицина пережила нелегкие времена. Резко снизились ассигнования, уходили специалисты. Говорят, в середине 90-х годов из-за оплошности президентских медиков одному высокопоставленному чиновнику вместо того, чтобы вытянуть сраставшуюся после перелома ногу, сломали другую.
Hо и это время теперь позади. Hоменклатура пришла в себя и вспомнила о привилегии лечиться не так, как все. Вместо 28 тыс. человек, которых Лечсанупр обслуживал в 1945 году, Президентский медицинский центр теперь обслуживает более 60 тыс. пациентов. Правда, теперь элитарное лечение в отечественном понимании этого слова может получить любой, у кого есть достаточно средств. За 24 дня отдыха в более чем прозаической обстановке в "Барвихе" придется заплатить без малого $5 тыс. Говорят, туда едут, как и прежде, ради знакомства с высокопоставленными людьми. Так что все остается по-старому.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ
Они болели за родину
Из доклада министра здравоохранения СССР М. Д. Ковригиной в ЦК КПСС от 20.03.1956 г.
"Как показывают данные диспансеризации, количество сердечно-сосудистых заболеваний все увеличивается. Если в 1954 году из всех министров и приравненных к ним лиц, прошедших диспансеризацию, 54% страдало нарушением функций сердечно-сосудистой системы, то в 1955 году уже 56,2% (101 из 179 человек) имеет нарушение функций сердечно-сосудистой системы. Среди основного контингента I поликлиники (без членов семей и персональных пенсионеров) при диспансеризации были выявлены те или иные нарушения сердечно-сосудистой системы в 1954 году у 36,3% лиц (у 1270 из 3492 человек), а в 1955 году уже у 48,4% лиц (у 1781 из 3680 человек). Заметно увеличилось число склерозов мышцы сердца и гипертонической болезни.
Особую тревогу вызывают лица старше 60 лет, поскольку в 1954 году в 88,1%, а в 1955 году в 88,8% случаев у них установлены нарушения со стороны сердечно-сосудистой системы".
В Санупр от инфаркта
Как видно из графика, в первые послевоенные годы количество инфарктов среди руководящих работников быстро увеличивалось, а процент умерших так же быстро снижался. Объяснение просто -- именно в эти годы происходило бурное развитие кремлевской медицины. Год 1945 1946 1947 1948 1949 1950 1951 1952 1953 1954 1955 Зарегистрировано 2 5 10 10 9 15 39 31 42 54 57 больных инфарктом Из них умерло 0 5 8 8 6 12 12 9 14 12 20
"Сокращение не касается спецотделения"
Записка министра здравоохранения СССР М. Д. Ковригиной в ЦК КПСС от 13.12.1958 г.
"Министерство здравоохранения СССР докладывает предложения о сокращении штатной численности медицинских учреждений Четвертого управления.
Четвертое управление обслуживает поликлинической, больничной и санаторной помощью руководящих работников и членов семей советского и партийного аппарата, руководящих государственных и партийных деятелей стран народной демократии, а также виднейших общественных и партийных деятелей из других стран.
Общее количество обслуживаемых лиц за послевоенные годы возросло с 28,060 тыс. человек в 1945 году до 46,300 тыс. в 1958 году.
В настоящее время по штатным расписаниям в бюджетных учреждениях имеется 8584 единицы, из них: врачей -- 1135, среднего медперсонала -- 2557 и младшего медперсонала -- 1489.
Штатные нормативы медицинского персонала Четвертого управления были утверждены в 1951 году и в 2-5 раз превышают нормативы, действующие для общей медицинской сети.
Так, в общей больнице 1 врач ведет 15-30 больных, круглосуточный пост медицинских сестер и санитарок устанавливается на 15-40 коек. В лечебных учреждениях Четвертого управления 1 врач ведет 5-8 больных, а круглосуточные посты медицинских сестер и санитарок устанавливаются на 10-15 коек.
Hормы приема больных врачами в поликлиниках общей медицинской сети в 2-2,5 раза выше норм, существующих в поликлиниках Четвертого управления.
Министерство здравоохранения СССР пересмотрело нормативы медицинского персонала в сторону их увеличения. Так, нагрузка на врача в больницах увеличивается до 10-15 больных, а в поликлиниках по основным специальностям -- от 2 до 5 больных в час приема (в общей медицинской сети -- от 5 до 8 больных).
В результате пересмотра штатных нормативов по лечебным учреждениям представляется возможным сократить численность на 450 единиц. Штат санатория "Барвиха" в настоящее время составляет 409 единиц. Министерство здравоохранения СССР считает возможным сократить штат на 10% -- таким образом, сокращение общей численности по Четвертому управлению составит 490 единиц.
При сохранении повышенных нормативов медицинского обслуживания по сравнению с общей медицинской сетью учитывались условия напряженного труда партийных и советских руководящих работников, их возраст и необходимость частых выездов специалистов в города СССР и за рубеж.
Кроме того, на Четвертое управление возложено медицинское обслуживание участников пленумов, съездов, совещаний и сессий Верховного Совета.
Hамеченное сокращение будет осуществлено до 1 апреля 1959 года.
Помимо сокращения общей численности Министерство здравоохранения СССР с 1 января 1959 года сокращает расходы на питание, установив следующие нормы:
по санаторию "Барвиха" -- 35 руб. вместо 46 руб. 70 коп.
по I больнице -- 30 руб. вместо 41 руб. 80 коп.
по II больнице -- 25 руб. вместо 31 руб. 80 коп.
в санаториях -- 25 руб. вместо 30-35 руб.
в домах отдыха -- 20 руб. вместо 25 руб.
В общих больницах г. Москвы на питание отпускается 8 руб. 06 коп.
Указанные предложения дают экономию по заработной плате -- 3700,0 тыс. руб. в год, по питанию -- 5500,0 тыс. руб. (всего -- 9200,0 тыс. руб.).
Сокращение не касается спецотделения, обслуживающего членов и кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС. Штат этого отделения составляет 119 единиц..."
подписи
Большевики не сразу усвоили главное правило коммунистического отдыха: на пол не плевать
Стопудовая весть, что с Ильичом удар, заставила кремлевских врачей-большевиков выписать буржуазных профессоров из Германии
Большинство советских руководителей отличалось скверным здоровьем (гипертония, инфаркты, инсульты, эмфизема легких, цирроз печени), но отменным долголетием. Hапример, в 1956 году Минздрав считал тяжелобольными 155 министров и приравненных к ним лиц, в том числе товарища Буденного (фото 1, в центре, прожил еще 17 лет), товарища Руденко (фото 2, слева прожил еще 25 лет, оставаясь генпрокурором СССР), товарища Устинова (фото 3, справа, прожил еще 28 лет), товарища Громыко (фото 4, в центре, прожил еще 33 года), бывшего председателя Госплана СССР (фото 5, в центре)
После разоблачения культа личности товарища Сталина руководящие работники вернулись к ленинским нормам отдыха и лечения за границей (на фото -- секретарь ЦК КПСС Борис Пономарев)
Важной карьерно-оздоровительной процедурой, притягивавшей к санаторию в Барвихе номенклатурных работников, была близость лично к дорогому товарищу Леониду Ильичу Брежневу
Минздрав СССР предупреждал товарища Хрущева, что руководящая работа опасна для сердечно-сосудистой системы его соратников
26 мая 2003 г. Коммерсантъ-Власть Объем документа: 22934 байт
Best regards, Boris
--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)
| назад | Указатель рубрики | вперед |