Овсянников Николай ИСАА при МГУ; IV курс
Целью данного исследования является изучение некоторых особенностей общественно-политической обстановки, сложившейся в Японии после окончания русско-японской войны 1904-05 гг. На наш взгляд, эта тема недостаточно изучена как в отечественной, так и западной историографии, а значение событий, произошедших в Японии осенью 1905 г., не оценено в полной мере. В данной работе мы предпримем попытку хотя бы частично восполнить этот пробел.
Мы не станем подробно останавливаться собственно на событиях русско-японской войны, отметив лишь, что она завершилась убедительной победой Японии. Портсмутский мирный договор, заключенный в августе 1905 г., закрепил военную победу японской стороны. Согласно ему Япония получала множество выгод: значительные территориальные приращения, экономические и политические преимущества в Северо-восточной Азии. Можно сказать, что Япония получала даже больше того, на что могла рассчитывать, исходя из реального положения дел внутри страны и на фронте.
Однако, как только известия о реальных условиях мирного договора достигли Японии, в стране поднялась мощная волна протеста. За короткое время в движение против мирного договора включилось, по разным оценкам, до нескольких миллионов человек. Именно такая неадекватная, на первый взгляд, реакция японцев на результаты победоносной войны с Россией и привлекла наше внимание к данной проблеме.
Несколько подробнее нам хотелось бы остановиться на источниках нашего исследования.
В данной работе мы во многом опирались на материалы дневников, оставленных русским православным священником, архиепископом Николаем Японским, который в течение более 50 лет жил и проповедовал в Японии. Основное внимание мы сосредоточили на тех записях, которые о. Николай сделал в период с 1903 по 1905 г., т.е. непосредственно накануне, во время, и вскоре после войны с Россией. О. Николай прекрасно знал Японию, японский язык, особенности японского общества и потому мог сделать чрезвычайно интересные и полезные для нас наблюдения относительно событий, имевших место в рассматриваемый период. Особую ценность дневникам русского миссионера придает то, что о. Николай был единственным русским человеком, находившимся в Японии на протяжении всей войны.
Нами был проведен критический анализ текста дневников, на основании которого нами была составлена базовая таблица. Выборка информации для таблицы, в основу которой положен хронологический принцип, проводилась по следующим критериям: основные события русско-японской войны, японская официальная и неофициальная пропаганда, западная пропаганда и настроения в японском обществе в 1903-1905 гг. Таблица, таким образом, отражает палитру настроений японского общества в то время, и их динамику их изменений под воздействием целого ряда факторов: хода боевых действий, политики правительства по формированию общественного мнения, пропаганды "независимой" японской и западной прессы. По нашему мнению, необходимо проследить эволюцию настроений в Японии на протяжении всей войны для того, чтобы сделать правильные выводы относительно тех драматических событий, которые развернулись сразу по ее окончании.
Проведенный анализ позволяет нам судить о том, что в период боевых действий картина общественных настроений была довольно пестрой. Японское общество очень неоднозначно воспринимало русско-японскую войну. Наиболее агрессивно настроенная часть общества, которую о. Николай условно называл ультра-патриотами, была склонна активно поддерживать ведение войны. Ультра-патриоты пользовались значительным влиянием в японском обществе. Однако не все общество безоговорочно поддерживало ведение боевых действий. Среди представителей самых различных социальных групп (от государственных деятелей самого высокого ранга до крестьян в провинции) было немало тех, кто выступал против войны с Россией и ратовал за ее скорейшее прекращение. В их среде значительным авторитетом пользовался о. Николай, который изначально выступал сторонником дружбы между двумя государствами.
Правительство в данной ситуации занимало умеренную, промежуточную позицию. Стараясь противодействовать чрезмерной агрессивности ультра-патриотов, оно проводило свою линию, направленную на достижение полной победы.
Исключительная ценность дневников о. Николая заключается еще и в том, что в них мы можем проследить позицию четырех сторон, напрямую вовлеченных в конфликт. Это позиция японского правительства, независимых от него средств массовой информации, позиция граждан западных государств, прежде всего Англии - союзницы Японии, и позиция самого о. Николая, выражавшего мнение интеллигентного русского человека, носителя православной морали и культуры.
Активнейшее влияние на массовое сознание японцев оказывала японская пропаганда. Японская пропаганда, как четко видно из дневников, велась на двух уровнях: официальном и неофициальном. Распространением официальной пропаганды занималось непосредственно правительство, а также подконтрольные ему средства массовой информации. При знакомстве с пропагандой японского правительства у нас сложилось впечатление, что главной ее целью было не столько разжигать "воинственный дух" у японцев, сколько, напротив, погасить напряжение в обществе, которое было вызвано началом боевых действий. Говоря о "благородных" целях войны, таких как "обеспечение мира на Востоке", правительство неустанно подчеркивало то, что война не носит расового или религиозного характера и убеждало японцев спокойнее реагировать на события, связанные с войной. Неофициальная же пропаганда велась главным образом силами независимой от правительства печати. Ее позиция была более бескомпромиссной и агрессивной, нежели правительственная. Можно выделить следующие основные направления неофициальной пропаганды: активнейшая антирусская пропаганда (русских старались представить как "варваров XVI века", с которыми необходимо бороться в интересах мировой цивилизации), превознесение военных успехов Японии, а также спекуляции на тему будущего мира (японцам обещали "Сибири до Енисея" и иные неслыханные приобретения). Повторимся, что по своему стилю независимая японская пропаганда во многом противоречила политике правительства по формированию общественного сознания.
Значительное влияние на массовое сознание японцев, прежде всего интеллигенции, оказывала также пропаганда западных средств массовой информации. Особое место среди западных печатных изданий в Японии занимала британская газета "Japan Daily Mail", главным редактором которой являлся известный исследователь истории и культуры Японии Френк Бринкли.
Для западной пропаганды были характерны все те же тезисы, что и для неофициальной японской. Однако от неофициальной японской пропаганды ее отличала еще большая непримиримость по отношению к России и ко всему русскому. Если сами воюющие японцы делали попытки объективного анализа ситуации, то в западной печати такой подход был исключен. Об этом не раз говорил сам о. Николай, возмущаясь, что западная печать в Японии, а главным образом "Japan Daily Mail", стала настоящим центром по распространению лжи в отношении России. Хотелось бы несколько слов сказать о соотнесении позиций двух выдающихся людей того времени, о. Николая и Френка Бринкли. Они занимали диаметрально противоположные позиции во время русско-японской войны. Если Френк Бринкли, зачастую пренебрегая объективностью историка, во всем солидаризировался с японцами, то о. Николай занимал более взвешенную позицию, стараясь отвести от православия и России несправедливые упреки. Зачастую они вели прямую полемику и боролись за японское общественное мнение. Однако в судьбах этих людях до удивления много общего. Оба они прибыли в Японию в 60-е гг. XIX века, оба в той или иной степени содействовали прогрессу западной цивилизации в Японии, оба были очарованы Японией и были более чем благосклонно настроены по отношению к этой стране. Даже смерть настигла этих двух непримиримых соперников в один год - 1912.
Другой группой источников, которые были использованы при проведении данного исследования, являются материалы японской прессы того времени. В частности, мы использовали публикации влиятельной газеты "Осака Асахи-симбун". Эта газета не относилась ни к числу проправительственных, ни к числу явно радикальных, выражая интересы осакской торгово-промышленной буржуазии.
Мы опирались главным образом на материалы, публиковавшиеся в "Осака Асахи-симбун" в сентябре 1905 года, то есть в самый разгар описываемых нами событий, и представляющие тем самым особый интерес для нашего исследования.
Японские газеты, как мы отмечали выше, являлись важнейшим инструментом формирования общественно-политической атмосферы в обществе. Поэтому анализ материалов японской прессы, во-первых, показывает то, как японское общество воспринимало те или иные события, а, во-вторых, позволяет понять причины такого их восприятия, что и является основной задачей данной работы.
При первом же знакомстве с материалами, выходившими в газете в сентябре 1905г., мы увидели, что даже не самая радикально настроенная "Осака Асахи-симбун" восприняла мирный договор буквально в штыки, называя его не иначе, как предательством или преступной ошибкой. Правительство открыто обвинялось в государственной измене и непрофессионализме. Главной мишенью для нападок газетчиков стали члены кабинета министров, особенно министр иностранных дел Комура, возглавлявший японскую делегацию на переговорах, а также члены Тайного совета при императоре.
Газета не менее эмоционально воспринимала и аптиправительственные выступления, как правило, выступая на стороне недовольных. Правительство сурово упрекалось в излишне жестких мерах по пресечению беспорядков, например, в Токио, введении цензуры и в нарушении конституционных свобод (свободы слова, собрания и др.). При проведении исследования у нас сложилось впечатление, что такая резкая реакция была типична для большей части японской прессы. Подобная непримиримость для "Осака Асахи-симбун" закончилась тем, что эта газета, в ряду других авторитетных изданий, была на некоторое время закрыта цензурой.
Теперь нам хотелось бы напомнить читателю, что собственно представляли из себя волнения, потрясшие Японию осенью 1905 года.
Первые же сообщения об условиях, на которых был подписан Портсмутский мир, вызвали в Японии шквал протеста. В течение нескольких дней антиправительственное движение против мирного договора охватило большую часть Японии. Народные митинги, выступления и демонстрации протеста проходили во всех районах страны. Высшим проявлением народного негодования стало открытое восстание в Токио, получившее в историографии наименование "Хибия дзикэн" (Инцидент в Хибия).
Лидерами ультра патриотических и националистических организаций 5 сентября в Токио был организован всеяпонский митинга по вопросу мира с Россией, на котором прозвучала резкая критика политики правительства и условий Портсмутского договора. Власти предприняли попытку запретить митинг, принимавший явно антиправительственный характер. Возникшая потасовка с полицией стремительно переросла в общегородской бунт. Восставшие громили полицейские будки и участки, резиденции членов кабинета министров, жгли христианские церкви и трамвайные составы. Беспорядки, продолжавшиеся 5, 6 и 7 сентября привели к тому, что фактически власть в городе на несколько дней перестала существовать.
Воцарившаяся в столице анархия вынудила японское руководство принять самые строгие меры. В Токио было объявлено чрезвычайное положение, в город были введены подразделения японских вооруженных сил и части императорской гвардии. По всей стране начала действовать строгая цензура, было запрещено издание ряда газет и журналов, способствовавших своей агрессивной редакционной политикой созданию в обществе напряженной атмосферы. Однако окончательно спокойствие было восстановлено лишь в начале октября, а 9 октября чрезвычайное положение было снято.
Необходимо отметить, что антиправительственные выступления не ограничились столицей Японии. Беспорядки, аналогичные токийским, охватили всю Японию, от северо-востока до юго-запада. Движение против мирного договора не стихало вплоть до конца сентября - начала октября 1905 года. По приблизительным подсчетам в нем приняло участие от нескольких сотен тысяч до нескольких миллионов человек.
Особую остроту рассматриваемому вопросу придает то, что японцев традиционно принято считать нацией, лояльно относящейся к действиям властей. На протяжении всей японской истории мы найдем лишь несколько примеров столь массовых, открытых, а главное единовременных выступлений против правительства. К их числу можно также отнести, по нашему мнению, восстания в Ямасиро (XV в.), Симабара (XVII в.) и рисовые бунты (осень 1918 г.).
Чрезвычайно интересно посмотреть, что побудило народ-победитель, народ, известный своей терпеливостью, решиться на такое бурное выражение своего недовольства.
Проведенное нами исследование позволяет сделать следующие выводы относительно причин волнений осени 1905 года.
Не секрет, что в результате затяжных боевых действий резко упал жизненный уровень основной массы населения Японии. Однако, на наш взгляд, не ухудшение жизни само по себе (как склонны считать такие японские исследователи, как Сумия Микио , Кояма Хиротакэ и Асада Мицутэру ) привело к накоплению раздражения в обществе.
В этой связи необходимо вспомнить, что еще примерно за год до начала боевых действий в Японии была развернута активнейшая пропагандистская кампания, которая, как уже подчеркивалось, велась преимущественно силами независимой от правительства печати. Безусловно, средства массовой информации в Японии выражали интересы различных политических и экономических кругов, однако, в большинстве из них существенным влиянием пользовались ультра патриотические организации вроде "Тайро досикай" ("Антирусская лига") или "Кокурюкай" ("Общество Черного Дракона" или "Общество реки Амур").
Можно сказать, что на определенном этапе, еще до начала боевых действий, ультра-патриотам удалось поставить фактически под свой контроль процесс формирования общественного сознания. Используя средства массовой информации, ультра-патриоты старались представить японскому обществу свои взгляды на внешнюю политику Японии вообще и на цели войны с Россией в частности. Неофициальная японская пресса обещала японцам колоссальные выгоды от войны с Россией, территории "Сибири до Енисея" и многомиллиардную контрибуцию. Однако Портсмутский мирный договор, хотя, повторимся, и был чрезвычайно успешным для Японии, заведомо не мог удовлетворить всех этих притязаний, к вере в которые ультра патриоты приучили большую часть японского общества.
Вместо русской Сибири японцы получали 270 тысяч убитых и раненых, послевоенную экономическую депрессию, 100-ое увеличение одних лишь прямых налогов, безработицу, стремительный рост цен, повышенный травматизм на производстве. Такое несоответствие пропаганды, проводившейся в японской независимой прессе, реальным итогам войны, по нашему мнению, и послужило главным источником напряженности и недовольства в японском обществе, которое в итоге и вылилось в массовые выступления протеста.
Однако недовольства и раздражения было недостаточно для того, чтобы вызвать столь бурные акции неповиновения властям. В этой связи следует особо подчеркнуть, что волнения в сентябре - октябре 1905 года были организованы именно ультра-патриотами. Активнейшее участие в организации токийского митинга в Хибия являлись такие радикально настроенные политики, как Тояма Мицуру из "Кокурюкай", Коно Хиронака и Огава Хэйкити из "Дококай" ("Общество совместного нападения"). Деятельную поддержку Движению против мирного договора оказывала и крупнейшая оппозиционная партия "Кэнсэйхонто" ("Партия конституционных основ") во главе со своим лидером, виднейшим японским политиком той эпохи, графом Окума Сигэнобу.
Какие же цели преследовали эти люди, вступая на путь открытого противостояния с властью?
Дело в том, что Портсмутский мирный договор не удовлетворял масштабные территориальные претензии ультра-патриотов, которые они считали приоритетными целями войны с Россией. В1904 году ультра-патриотам, которые умело воспользовались своим значительным влиянием в обществе, удалось подтолкнуть к войне умеренно настроенный кабинет Кацура Таро. Однако, когда правительство посчитало, что ресурс для продолжения войны был исчерпан, оно постаралось выйти из войны на тех условиях, которые считало приемлемыми для себя, не посчитавшись с позицией ультра-патриотов.
Естественно, что подобное положение вещей не могло устраивать самих ультра-патриотов. На наш взгляд, сложившеюся в японском обществе сложную общественно-политическую обстановку ультра-патриоты использовали для того. чтобы активно воздействовать на позицию правительства и заставить его вновь прислушаться к своим требованиям. Добившись на определенном этапе того, что правительство стало фактически следовать в русле их внешнеполитического курса, они были намерены и впредь не упускать своего влияния на принятия политических решений.
Ультра-патриоты не исключали даже возможности смещения кабинета Кацура Таро, к чему призывала, например, "Кэнсэйхонто", с тем, чтобы следующее правительство более внимательно учитывало позицию, занимаемую ультра-патриотами.
Однако правительство в критический момент, когда, казалось, планы ультра-патриотов должны были вот-вот сбыться, нашло в себе силы дать решительный отпор бунтовщикам. Использовав имевшуюся у него в наличии военную силу и административные рычаги, правительство в течение месяца подавило волнения, и к началу октября 1905 года движение против мирного договора в Японии сошло на нет. Попытка ультра-патриотов "надавить" на японское руководство и добиться реализации своей экспансионистской внешнеполитической программы в этот раз окончилась неудачей.
Изученный нами материал дает возможность сделать следующее предположение. Именно деятельность ультра-патриотов, недовольных тем, что Портсмутский мир игнорировал их интересы, обусловила ту нестабильную ситуацию, которая сложилась в японском обществе после окончания русско-японской войны. Экономические и социальные противоречия, вызванные войной, хотя и привели к осложнению ситуации, но служили скорее фоном для событий осени 1905 года, и были использованы ультра-патриотами при попытке сместить кабинет Кацура. Таким образом, уместно будет сделать вывод о том, что "Хибия дзикэн" и все волнения осени 1905 года являлись очередным этапом противостояния между радикальными ультра-патриотами, выступавшими за активную военную экспансию, и более умеренными и прагматичными политиками, которые добивались мирного включения Японии в общемировой политический контекст. Эта борьба началась еще во второй половине XIX века, когда в ходе преобразований Мэйдзи в общественной жизни Японии начало проявлять себя множество различных политических течений.
В течение XIX века ультра-патриоты набирали силу и влияние в японском обществе. Их деятельность активизировалась во время японо-китайской войны 1894-1895 гг. и, особенно, в годы войны с Россией. 1905 год явился своего рода пробой сил для радикальных политиков, стремившихся навязать японскому руководству свой внешнеполитический курс.
Однако силы на тот период времени оказались неравны. Ультра-патриотам удалось поднять до нескольких миллионов человек, но армия была послушна правительству, да и общество, изнуренное войной, не было готово к длительной борьбе с правительством.
После неудачи в сентябре 1905 года ультра-патриоты более чем на 20 лет ушли в тень политической жизни. На некоторое время в государстве восторжествовала умеренная политическая линия, получившая в историографии наименование "Демократия Тайсё" (годы Тайсё - 1912-1924).
Однако уже с конца 20-х гг. ультра-патриоты вновь начали играть активную роль в жизни Японии. Они учли свои предыдущие ошибки. Их позиции в стране значительно усилились, прежде всего, за счет поддержки со стороны армии, где они заняли почти все руководящие должности, и крупных торгово-промышленных монополий ("дзайбацу").
Борьба за преобладание в политической жизни между радикальными и умеренными политиками до предела обострится в 30-е гг. XX века, когда в результате ряда мятежей и провокаций ультра-патриотам фактически удастся встать у руля японской политики. В дальнейшем, по нашему мнению, именно доминирование радикальных ультра-патриотов в политической жизни Японии и приведет к развязыванию Тихоокеанской войны. Таким образом, мы пришли к заключению, что все события, связанные с "Хибия дзикэн", имеет смысл рассматривать в более широком историческом контексте. Тогда мы увидим не просто конкретное проявление народного возмущения, обусловленное рядом факторов, а будем иметь дело с длительной исторической тенденцией, на несколько десятилетий предопределившей развитие Японии.