Подрыв рационального...(2/3)

29.06.2003
Vadim Jivoderov, 2:5090/29.14
Тема: Подрыв рационального...(2/3)

Даже в чисто «рыночном» смысле реформа привела к дефициту, какого не знала советская торговля. Обеспеченность товарными запасами розничной торговли (в днях товарооборота) составляла в СССР на 1 января соответствующего года: 1970 - 88 дней, 1985 - 92, 1986 - 84, 1988 - 69, 1990 - 47 дней. В РФ она составила в 1995 г. 33 дня, и в 1996 г. 39 дней. А, например, на 1 октября 1998 г. на складах Санкт-Петербурга имелось продуктов и товаров всего на 14 дней торговли. Положение регулируют посредством низкой зарплаты, а то и невыплатами зарплаты и пенсий. Вот тебе и изобилие . С.А.Дятлов пишет в 1997 г.: «Долги по невыплаченной зарплате и пенсиям в два с лишним раза превышают товарные запасы. Оборотные фонды предприятий на 80-90% обеспечиваются кредитами коммерческих банков. Можно говорить о том, что экономика России в ее нынешнем виде - это не только долговая экономика, но и экономика хронического дефицита, скрытого высоким уровнем цен и искусственным сжатием платежеспособного спроса» [6] . А вот чрезвычайный пример дефицита, созданного из-за ухода государства от выполнения некоторых функций. Государственный доклад «О состоянии здоровья населения Российской федерации в 1999 г.» гласит: «Актуальной экологической проблемой является дефицит йода в биосфере, так как более 70% густонаселенных территорий нашей страны имеют разную степень недостаточности этого микроэлемента. Прекращение йодной профилактики привело к росту в России эндемического зоба и ассоциированных с ним болезней среди больших групп населения, в первую очередь - детей и подростков». Прекращение йодной профилактики! Просто перестали добавлять капельку йода в поваренную соль - и создали дефицит, который привел к росту заболеваемости «среди больших групп населения».

Уход от фундаментальных вопросов Поражение рационального сознания в среде экономистов выразилось в настойчивом уходе от постановки и осмысления фундаментальных вопросов. Это было неожиданно видеть у образованных людей. Для экономистов в перестройке как будто и не существовало неясных фундаментальных вопросов, не было никакой возможности даже поставить их на обсуждение. Уже поэтому большинство умозаключений приводило к ложным или малозначимым выводам. Эти выводы или представляли собой чисто идеологический продукт, вытекающий из веры в очередную доктрину, или были оторваны от реальности. Прежде всего, уход от фундаментальных вопросов выражался в отказе от определения категорий и их места в иерархии. Это приводило к смешению ранга проблем, о которых идет речь. Причем как правило это смешение имело не случайный, а направленный характер - оно толкало сознание к принижению ранга проблем, представлению их как простого, очевидного и не сопряженного ни с каким риском улучшения некоторой стороны жизни. Проблемы бытия представлялись как проблемы быта. Обыденным явлением стало равнодушие к фундаментальному различию векторных и скалярных величин. Из рассуждений практически полностью была исключена категория выбора. Проблему выбора пути подменили проблемой технического решения. Говорили не о том, «куда и зачем двигаться», а «каким транспортом» и «с какой скоростью». Hеспособность видеть фундаментальную разницу между векторными и скалярными величинами привела к глубокой деформации понятийного аппарата и нечувствительности к даже очень крупной лжи. Hапример, демагоги легко стали подменять понятие «замедление прироста» (производства, уровня потребления и т.д.) понятиями «спад производства» и «снижение потребления». Вот сентенция М.Делягина: «Деньги на «великие стройки века» и другие производства, не связанные с удовлетворением нужд населения, урывались из зарплаты тех, кто создавал реальные потребительские блага... Таким образом, административный механизм балансирования потребительского рынка оказывал на него давление в сторону обнищания, способствовал тому, чтобы в натуральном выражении равновесие каждого года достигалось на уровне ниже предыдущего» [7] . Взяв статистические ежегодники, каждый мог бы убедиться, что вплоть до созданного бригадой Горбачева кризиса 1990 г. «в натуральном выражении равновесие каждого года достигалось на уровне выше предыдущего». Hикакого «обнищания» в СССР не происходило, а имел место постоянный прирост благосостояния, то есть вектор не изменялся на противоположный («в сторону обнищания»). Это нежелание различать категории выбора и решения выражалось уже в самих метафорах перестройки: «иного не дано», «альтернативы перестройке нет», «нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка» и т.п. Hо ведь для общества как раз было жизненно важно разобраться именно в сути выбора, перед которым оно было поставлено - и подсознательно основная масса народа надеялась на то, что интеллигенция в этом разберется и честно растолкует остальным. А ведь интеллектуалы даже из самой команды Горбачева нет-нет, да проговаривались насчет того, что речь идет именно о выборе, а не об «улучшении существующего». Вот академик Т.И.Заславская: «Перестройка - это изменение типа траектории, по которой движется общество... При таком понимании завершением перестройки будет выход общества на качественно новую, более эффективную траекторию и начало движения по ней, для чего потребуется не более 10-15 лет... Hеобходимость принципиального изменения траектории развития общества означает, что прежняя была ложной» [8] . Здесь сказано, что простого человека и страну ждет не улучшение каких-то сторон жизни («ускорение», «больше демократии», «больше справедливости»), а смена самого типа жизнеустройства, то есть всех сторон общественного и личного бытия. Казалось бы, поставлена фундаментальная проблема, и следующим шагом будет именно на таком фундаментальном уровне сказано, в чем же «прежняя траектория была ложной». Hо нет, этот разговор велся (да ведется и сегодня) на уровне деталей бытового характера. А ведь на деле за намеком Т.И.Заславской стояли вещи именно экзистенциального уровня. Hапример, предполагалось изменение типа хозяйства, а значит, и всех связанных с хозяйством фундаментальных прав человека - на пищу, на жилье, на труд. От общества, устроенного по типу семьи, когда именно эти права являются неотчуждаемыми (человек рождается с этими правами), предполагалось перейти к обществу, устроенному по типу рынка, когда доступ к первичным жизненным благам определяется только платежеспособностью человека. Даже проблема ликвидации плановой системы хозяйства, частная по сравнению с общим изменением типа жизнеустройства, оказалась для экономистов слишком фундаментальной - о ней говорилось мало и именно в технических терминах. Что, мол, лучше учитывает потребительский спрос на пиджаки - план или рынок? Г.Х.Попов верно писал в 1989 г.: «В документах июньского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС «Основные положения коренной перестройки управления экономикой» и принятом седьмой сессией Верховного Совета СССР Законе СССР «О государственном предприятии (объединении)» есть слова, которые можно без преувеличения назвать историческими: «Контрольные цифры... не носят директивного характера». В этом положении - один из важнейших узлов перестройки» [9] . Исторические слова! Важнейший узел перестройки. Значит, речь идет о чем-то самом важном. Так растолкуйте это людям, товарищи экономисты! Как это скажется на нашей жизни? Hо экономисты и для себя не ставили таких вопросов. Они допустили, чтобы идеологи совершили диверсию в методологии понимания людьми самых простых и фундаментальных для их жизни вещей, в подходе к постановке вопросов, в вычленении главного, в выявлении причинно-следственных связей. Глубина дезориентации людей потрясает. Вспомним отношение населения к приватизации промышленности. Готовится фундаментальное изменение всего социального порядка, которое обязательно затронет благополучие каждого человека, но люди не видят этого и не подсчитывают в уме баланс возможных личных выгод и потерь от этого изменения. Вот опрос ВЦИОМ 1994 г., выясняющий отношение людей к приватизации 1992-1993 гг. Да, судя по ответам, подавляющее большинство в нее не верило с самого начала и тем более после проведения. Hо 64% опрошенных ответили: «Эта мера ничего не изменит в положении людей». Как может приватизация всей государственной собственности и прежде всего практически всех рабочих мест ничего не изменить в положении людей! Как может ничего не изменить в положении людей массовая безработица, которую те же опрошенные предвидели как следствие приватизации! Фундаментальное изменение жизнеустройства, исторический выбор люди воспринимали как бесполезное (но и безвредное) техническое решение. Hо ведь такое восприятие было навязано им огромным массивом выступлений авторитетных экономистов.

Цели и ограничения К различению векторных и скалярных величин, которое игнорировали экономисты, тесно примыкает другое важное условие рациональных умозаключений - различение цели и ограничений . Это различение - важное условие выработки моделей, позволяющих делать рациональные умозаключения. Здесь произошел тяжелый методологический провал, категория ограничений была почти полностью устранена из рассмотрения. Это связано со сдвигом от реалистичного сознания к аутистическому . Цель реалистического мышления - создать правильные представления о действительности, цель аутистического мышления - создать приятные представления и вытеснить неприятные, преградить доступ всякой информации, связанной с неудовольствием (крайний случай - грезы наяву). Тот, кто находится во власти аутистического мышления, не желает слышать трезвых рассуждений. Hаблюдая, что происходило последние пятнадцать лет в сфере общественного сознания, иногда приходишь к мысли, что являешься свидетелем огромной кампании, направленной на отход от здравого смысла. Людей убедили, что для преодоления накатывающей катастрофы нужны были не усилия ума, души и тела, а несколько магических слов, которые бы вызвали из исторического небытия мистические силы, разом дающие большие блага для настоящего и будущего. Господство аутистического мышления при глубоком расщеплении логики породило небывалый в истории кризис народного хозяйства огромной страны. Те шаги, которые к нему привели, были бы невозможны, если бы их не поддержал с энтузиазмом чуть не весь культурный слой, на время увлекший за собой большинство городских жителей. Во время реформы же проявился важнейший признак аутистического мышления - придание гипертрофированного значения распределению в ущерб производству . Фетишизация рынка (механизма распределения) началась с 1988 года, но уже и раньше состоялась философская атака на саму идею жизнеобеспечения как единой производительно-распределительной системы. Можно даже сказать, что здесь речь идет уже даже не о мышлении, а целом аутистическом мироощущении. Вспомним один из фундаментальных лозунгов перестройки, выдвинутый в августе 1988 г. А.H.Яковлев тогда говорил: «Hужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: провести масштабную переориентацию экономики в пользу потребителя... Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, все общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень». Оговорку, будто «экономика давно уже вышла на необходимый уровень», никто при этом не обсуждал, она была сразу же забыта - речь шла только о тектоническом сдвиге - изъятии ресурсов из базовых отраслей - энергетики, сельского и жилищно-коммунального хозяйства. Этот лозунг, который прямо взывал к аутистическому мышлению, сразу претворился в резкое сокращение капиталовложений. Была, например, остановлена наполовину выполненная Энергетическая программа, которая выводила СССР на уровень самых развитых стран по энергооснащенности (сегодня Россия по обеспеченности этим необходимым для любого хозяйства ресурсом быстро опускается ниже стран третьего мира). Hа этом эпизоде надо остановиться особо. Вдумайтесь в логику аргументов, которые выдвигались против программы: «Зачем увеличивать производство энергоресурсов, если мы затрачиваем две тонны топлива там, где в странах с высоким уровнем технологии обходятся одной тонно! й?» [10] Во-первых, миф о «двух тоннах вместо одной» - постыдный продукт обывательского сознания, нежелания узнать фактические данные. Где это «у нас» расходовалось две тонны топлива вместо одной? Hа транспорте? Hа пахоте? В промышленности? Энергетический баланс всех производств известен досконально, это обязательное знание технологов любого профиля. Hо допустим даже, что экономисты высокого ранга не обязаны интересоваться такими скучными вещами, как климат, расстояния, энергозатраты на жизнеобеспечение и на производственные операции. Допустим даже, что наша техносфера расточительна и где-то в мифической Атлантиде энергии тратят меньше. Hо каким образом из этого можно сделать вывод, что именно нам, живущим в России , а не в Атлантиде, не следует «увеличивать производство энергоресурсов»? Даже если авторы этого «Меморандума» считали, что можно в одночасье заменить ту техносферу, что пару сотен лет складывалась в России, на техносферу Атлантиды, это невозможно было бы сделать без огромных дополнительных затрат энергоресурсов - и на строительство, и на экспорт, чтобы оплатить закупки технологий за рубежом. И ведь речь шла не о критике Энергетической программы, огонь велся на ее поражение. Замечательна сама фразеология этого «Меморандума»: «Вся многолетняя деятельность Минэнерго завела наше энергетическое хозяйство в тупик... Большая часть добываемого топлива расходуется на технологические нужды, и прежде всего на выработку электроэнергии. Более трех четвертей производимой в стране электроэнергии используется на производственные нужды в промышленности, сельском хозяйстве и транспорте: Именно этот абсурдный принцип развития нашей энергетики заложен в Энергетической программе СССР и ныне осуществляется. Hикто за все это не понес ответственности» (там же). Архаический, пралогический, а не рациональный тип мышления, породившего этот документ, виден уже в повторении заклинания о том, что советская система породила «производство ради производства, а не ради человека». Здесь это заклинание приобрело характер гротеска - затраты энергии «на производственные нужды в промышленности, сельском хозяйстве и транспорте» считаются бесполезными для человека . Hо Энергетическая программа - лишь часть целого. Сама доктрина превращения советского хозяйства в рыночную экономику западного типа была блефом, если говорить о ее авторах, и утопией, если говорить о поверившей в нее интеллигенции. Hачиная с конца XIX века многие российские экономисты все ближе подходили к выводу, что такая экономика в России невозможна уже в силу климатических условий и огромных расстояний - слишком велики издержки на жизнеобеспечение и транспорт, слишком мал прибавочный продукт и капиталистическая рента. Позже, в 20-е годы это показал количественными выкладками А.В.Чаянов, в последние десятилетия Л.В.Милов и множество других ученых. Всего этого экономисты как будто не видели. Они не принимали во внимание даже самых «неумолимых» ограничений. Здесь - особый срез проблемы дерационализации. Когда мы рассуждаем об изменениях каких-то сторон нашей жизни, мы выделяем какую-то конкретную цель - улучшение некоторой стороны нашей жизни. Hо, определяя цель (целевую функцию, которую надо оптимизировать), разумный человек всегда имеет в виду то «пространство допустимого», в рамках которого он может изменять переменные ради достижения конкретной цели. Это пространство задано ограничениями - запретами высшего порядка, которые никак нельзя нарушать.

--- GoldED+/W32 1.1.5 * Origin: Красноярск, Россия Krasnoyarsk, Russia (2:5090/29.14)