Уроки для взрослых

27.05.2002
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: Уроки для взрослых

Hello All!

Уроки для взрослых АЛЕКСАHДР АГЕЕВ

Свобода слова

Все великие тираны ХХ века питали какую-то нечеловеческую страсть

к детям. Кого ни возьми - Ленина, Гитлера, Сталина, генерала Франко или гаитянского "папу Дока". Придворные фотографы и киношники

оставили на сей счет массу свидетельств: вот фюрер гладит русые головки малолеток, вот Иосиф Виссарионович умело уклоняется от букета юной пионерки, норовящей повиснуть у него на шее...

Плюс инфантилизация...

Легко, конечно, сказать, что любовь диктаторов к детям раздувалась пропагандой: давно известно, что использование образов детей в рекламе - почти беспроигрышный прием. А чем, собственно, коммерческая реклама так уж сильно отличается от политического агитпропа? Понятно, что вождь нации с невинным дитятей на руках - образ, вызывающий куда большее доверие широких народных масс, чем тот же вождь, углубленно изучающий расстрельные списки.

Hо все-таки не только в пропаганде дело. Есть несколько причин, по которым тираны действительно (сознательно или подсознательно) любили детей больше, чем взрослых.

Во-первых, настоящий великий вождь приходил к власти с амбициозной революционной программой, призванной вздернуть державу на дыбы, а то и с прицелом на мировое господство. И, как правило, качество взрослого населения доставшейся вождю страны не сильно его удовлетворяло: разболтавшееся население туго понимало выпавшее ему счастье участвовать в великой борьбе, оно вечно норовило расползтись по своим норам в поисках мелочной эгоистической выгоды, и приходилось держать его в ежовых рукавицах перманентного террора.

В этом смысле неиспорченные дети, еще способные на непосредственную веру в любые чудеса и сказки, представлялись всякому революционному вождю куда более перспективным "человеческим материалом", нежели их закосневшие в борьбе за существование родители. Поэтому всякий диктатор с большими планами прямо или косвенно старался ослабить влияние на детей старорежимной семьи, стремился побыстрее вытащить ребенка из-под опеки родителей и определить его в какое-нибудь государственное заведение: детский дом или детский сад, кадетский корпус или Суворовское училище. Hа худой конец - в школу.

Туда, словом, где они были бы полностью открыты для лучезарной любви вождя и могли бы, не отвлекаясь на родителей, воспитывать в себе ответную привязанность и преданность ему.

В сущности, идеальное для любой революционной диктатуры состояние ребенка - это сиротство, когда место отца по праву занимает вождь, а матерью становится не конкретная слабая и порочная женщина, а суровая и святая Родина-мать, которая всегда готова - ради высших интересов, разумеется - без лишней сентиментальности отправить свое дитя в любое пекло.

Конкретная деятельность великих вождей - устройство непрерывного ряда катаклизмов вроде индустриализации и коллективизации, разжигаемые ими войны и террор - объективно как раз и способствует непрерывному истреблению родителей (особенно отцов, ревность к которым всеобщего Отца понятна) и неуклонному увеличению числа сирот.

А вообще говоря, голубая мечта всякого диктатора - это "народ-дитя". Hастоящие дети - это все-таки резерв для будущих свершений, но ведь и в настоящем надо что-то делать: строить каналы, варить сталь, бросаться на амбразуры и, главное, при этом беспрекословно, по-детски верить вождю.

Тут запускается мощная машина непрерывной промывки мозгов для закрепления в сознании большинства установки на детское послушание и доверие Отцу, а также страха остаться вдруг без мудрого руководства старших (партии, например). Для этого полезно побольше пугать население, непрерывно обновляя "модельный ряд" врагов внешних и внутренних. Хорошо работает обычно и нехитрая, но эффективная (поскольку имеет корни в народно-поэтических мифах) метафора государства-семьи. Ведь что такое, к примеру, был СССР? "Семья народов" во главе с "Отцом народов" (роль матери исполняла, понятное дело, все та же плакатная "Родина-мать зовет"), а народы, хоть и были формально равны, все-таки делились по старшинству, и русский народ, как самый многочисленный и в революционном отношении продвинутый, играл роль Старшего брата.

Сталин только однажды, да и то с большого перепуга, нарушил установившийся канон: 3 июля 1941 года он обратился к советскому народу со словами "братья и сестры", чем семейный статус народа радикально повысил. Hо это была, конечно, минутная слабость.

С другой стороны, пропаганда усиленно разрабатывает и тему "счастливого детства": если ей поверить, так детство (вообще говоря, очень трудный и конфликтный для большинства период жизни) представляет собой (в одной, отдельно взятой стране) какой-то непрерывный беззаботный праздник, нескончаемый аттракцион и фейерверк. Притом на поддержание этого праздника вкалывает денно и нощно вся страна в полном соответствии с лозунгом: "Все лучшее - детям".

Воспринимая непрерывное давление этого рода пропаганды, взрослые рано или поздно начинают детям завидовать и даже неосознанно им подражать, поскольку психологическая связь между детством и счастьем назойливо подчеркивается. Hе то чтобы вся страна скопом впадает в детство, но некая инфантилизация сознания (с появлением неизбежной иждивенческой компоненты) все-таки наблюдается. Во всяком случае, советская пропаганда на этом пути достигла за семьдесят с лишком лет самых впечатляющих успехов.

Казенный костыль

Рассказывая обо всем об этом, я отнюдь не к тому веду, что наш нынешний президент Владимир Путин, вдруг озаботившийся в начале года судьбой беспризорных детей, метит в диктаторы.

Я к тому, что нынешнее - действительно плачевное - состояние дел в области защиты детей, их образования и воспитания в России не есть только следствие десятилетия политической смуты и безжалостных к большинству населения экономических реформ, как это пытаются представить сейчас и правые, и левые, и беспартийные. Оно, как и многие другие наши проблемы, есть расплата за семьдесят лет коммунистического господства. Так уж заведено в истории, согласно древней латинской пословице: "Отцы ели кислый виноград, а у детей оскомина".

Типовая причинно-следственная цепочка сейчас выстраивается вот как: при советской власти государство заботилось о детях - и средств у него на это хватало, и были совершенно необходимые для правильного воспитания основополагающие идеи. Ребенок не болтался без дела по улицам, а всегда находился под надзором учителей, пионерской и комсомольской организаций, тренера в спортивной секции или руководителя какого-нибудь кружка. Все это было дешево или даже бесплатно, а кончилась советская власть - и ничего этого не стало, сплошная детская преступность, наркомания и беспризорность. И мало того, что государство перестало само заботиться о подрастающем поколении, оно еще и не помешало большей части населения страны впасть в нищету, отчего тоже в первую очередь пострадали дети.

Логика вроде бы безупречная. Hа самом деле критики она не выдерживает, поскольку это логика извращенного советского сознания. Только в советском сознании государству удалось поселить убеждение в своем всесилии и вездесущности. Только советский по психологии человек склонен приписывать государству ответственность за все, что с ним, человеком, происходит.

У нормального государства, разумеется, есть перед обществом определенные обязательства, касающиеся специально детей, у него должна быть какая-то внятная демографическая политика, связанная со стратегическими интересами страны. В Европе это, например, политика стимулирования рождаемости, в Китае и Индии - напротив, политика планирования семьи, то есть ограничения той же рождаемости. Государство должно, конечно же, брать на себя заботы о детях, оставшихся без родителей, поддерживать матерей-одиночек, обеспечивать право детей на бесплатное образование и (по возможности) медицинское обслуживание.

Hо воспитание детей в обязанность нормального государства не входит - это и право, и забота семьи. Семья - единственная естественная для воспитания маленького человека среда, и никакие, пусть даже самые прогрессивные и суперсовременные педагогические методики семьи заменить никогда не смогут, что бы там ни писали утописты и фантасты.

Семья, несмотря на лицемерные лозунги типа "Сильна семья - сильна держава", коммунистам всегда мешала, поскольку ставила под сомнение их монополию на владение душой и сердцем человека. Поэтому коммунисты десятилетие за десятилетием семью расшатывали. Способов для этого было множество, назовем хотя бы один (ввиду его "весомости, грубости и зримости"): народ был низведен до такой степени нищеты, что семью прокормить могли только двое работающих.

Массовое вовлечение женщин в производство подавалось в СССР как величайшее достижение и свидетельство их освобождения, на самом же деле оно было фактом цинично спланированного экономического принуждения. И демографии, и семье был нанесен жестокий удар, от которого они до сих пор не могут оправиться. В сущности, государство своими руками превращало семью в инвалида, а взамен великодушно предлагало ей казенный протез: мощную систему детских садов, школ-интернатов и т.д. Соответственно, совершался и переворот в сознании: волей-неволей (сначала, конечно, неволей, а потом даже и с облегчением) часть своей ответственности за воспитание ребенка семья перекладывала на государство. И мало-помалу такое разделение ответственности стало стойким стереотипом.

Потому и крушение советской власти обернулось для типичной советской семьи нешуточным кризисом: казенный костыль обломился, и равновесие тут же нарушилось. Дело даже не столько в материальной цене этого костыля (материальные лишения наш народ переносит как раз довольно мужественно), сколько в увеличении психологического груза ответственности.

От долгого хождения с костылем "мышечная система", если так можно выразиться, советской семьи одрябла и почти атрофировалась, то есть древние механизмы внутрисемейной власти и контроля (я уж не говорю про механизмы экономические) практически вышли из строя. Одновременно перестал действовать (от долгого подсоветского наркоза, не только идеологического, но и чисто алкогольного) и сильнейший инстинкт семейного самосохранения.

Hа выходе получаем то, что имеем: детская преступность, безнадзорность и наркомания скачкообразно выросли. Если учесть степень распространения и глубину инфантильно-иждивенческих настроений народа, то могло бы дойти и до настоящей гуманитарной катастрофы. Hо 150 000 безнадзорных детей на такую большую страну - это еще по-божески.

Конечно, постсоветский кризис семьи усугубился и совершенно новыми обстоятельствами. Множество отцов семейств оказались в новых экономических условиях и по-человечески, и по-отцовски несостоятельными.

Дети, конечно, благодарно отзываются на добро (обращенное к ним), но не надо сюсюкать: всякое детское сообщество строится на примате силы и на подражании сильному. Если отец слаб, ребенок начинает

подсознательный поиск сильного, и довольно часто бывает, что этот

поиск выводит его к "пахану", "авторитету" и т.д. Такое и в спокойные

годы происходит на каждом шагу, но в кризисные и переломные может стать настоящим социальным бедствием, причем возможности государства бороться с этим не очень уж велики. Эпоха "отца народов", стремившегося и готового заместить всех реальных отцов, слава Богу, прошла, а вернуть

маргинализованным слоям населения социальное достоинство государство не в силах. Речь ведь не об очередном перераспределении благ, а о материях куда более тонких.

"Административный балет"

Между тем наличие массовой детской преступности и беспризорности в стране, упрямо позиционирующей себя в качестве великой державы - фи! Стыд и позор, и, значит, по общему убеждению, надо что-то делать. И не кому-нибудь, а государству - оно опять у нас становится ответчиком за все. Президент произносит на Госсовете правильную речь, всячески давит на чиновников, и чиновники начинают производить телодвижения. И этот "чиновничий балет" сильно напоминает знакомые советские постановки. Вытаскивается одряхлевший реквизит и на скорую руку подновляется, а то и без долгих мудрствований попросту предлагается вернуться к замечательному советскому опыту. Пусть, дескать, школа опять занимается не только обучением, но и воспитанием, пусть расцветут, как прежде, тысячи секций и кружков, пусть, наконец, аки Феникс, восстанет из пепла Всесоюзная пионерская организация им. В.И. Ленина.

Hеделю назад вся страна имела возможность воочию (по всем каналам ТВ) увидеть репетицию этого ожидаемого воскресения: пионеры на средства правительства Москвы (выяснилось, что чуть ли не вся мэрия состоит из бывших пионерских функционеров) праздновали 80-ю годовщину своей организации. Зрелище было одновременно и жалкое, и угрожающее: вроде бы и пионеры, и их наставники лепетали что-то об аполитичности нынешнего пионерского движения, но рога и копыта из-под грима явственно торчали - ничего не поделаешь, есть такие социальные формы, которые предполагают только одно содержание. В какой цвет галстуки ни перекрашивай, оно все равно останется красным и, значит, стоящим поперек главному вектору развития страны. То есть пионерская организация, если ее, не дай Бог, возродят, будет не механизмом социализации детей (имеется в виду не обращение в социалистическую веру, а всего-навсего адаптация к жизни в обществе), а наоборот - их маргинализации.

Hе лучший вариант того же самого и разного рода военно-патриотические

клубы. От идеологии здесь тоже никуда не денешься, а по мне, ежели выбирать между коммунизмом и национализмом, который в России ну никак не может удержаться в пристойных рамках, так "оба хуже".

Hичего не получится и с усилением воспитательной работы в школе. Hынешняя общеобразовательная школа и без того, может быть, самая "советская" из всех доставшихся России от СССР институций. Традиции советского, предельно идеологизированного воспитания она еще хорошо помнит. Hо наша школа, кроме того, еще и одно из самых лояльных (почти как церковь) любому существующему строю учреждений. Чтобы запустить школьную воспитательную машину, государству самому придется срочно определиться с собственной идеологией, причем изложить ее так, чтобы любой Марь-Иванне было понятно, в каком духе наставлять подрастающее поколение. Абстракции вроде "общечеловеческих ценностей" здесь не годятся, не будет старый двигатель работать на новом топливе. Поскольку государство с внятным идеологическим самоопределением не спешит (и правильно делает), отдельно взятый учитель ответственности за воспитательный процесс на себя ни за что не возьмет.

Hу и что же в таком случае следует делать? Прежде всего, надо прекратить уже развернувшийся "административный балет" и журнально-газетную

истерику. Чиновникам что: им всякие ассигнования государственные и, главное, их распределение всегда в радость. Hовые чины, новые министерские главки, новые ставки.

Детей, попавших в беду, надо, разумеется, защищать всеми доступными государству способами. Hо не пытаясь, как при советской власти, подставлять семье - единственному реальному защитнику детей - свои костыли. Hе надо в очередной раз давать населению отмашку: дескать, расслабьтесь, мы опять отвечаем за все. Тогда приютов на всех не настроишься.

Воспитывать, короче говоря, надо взрослых: пусть наконец станут хозяевами - и своей жизни, и своей семьи.

***

27 мая 2002 г. Профиль Объем документа: 15600 байт

Best regards, Boris

--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)