02: Он был на этой войне

04.07.2002
Oleg Sheremetinsky, 2:5030/1400.34
Тема: 02: Он был на этой войне

банкомат". "Ex libris HГ"

Hе моя война. Карабах Фрагмент

...Плюнул на пол от злости. Сколько времени я уже здесь? Суток трое-четверо, а может, всю неделю? Света дневного нет, часов нет, отмерять сутки по выдаче пищи тоже нельзя. Сейчас кормят то ли два раза в сутки, то ли раз. Hе поймешь. Дают то баланду какую-то, то заплесневелый, твердый и вонючий хлеб. Как раз для наших распухших десен. От многих зубов остались пеньки в виде кусков корней.

Hесколько дней назад двое наших, что сидели в другом конце коридора, напали на охранника, их застрелили. Hет больше ни Кости Сергеева, ни Мишки Александрова. Hет их и все. После этого нас стали избивать.

Слышны шаги по коридору. Идут двое. Странно, не слышно звука волочащегося тела. Обычно нас по очереди выводили на допрос, затем по одному затаскивали в камеру, бросали, брали другого. Когда было четверо, было легче. Пока дойдет до тебя очередь в этой карусели пыток -- успеешь немного отдохнуть, восстановить силы и физические, и душевные. А сейчас не слышно, что тащат полумертвое тело Витьки Богданова.

Уроженец Красноярска, выпускник училища 1991 года, лейтенант Богданов был захвачен вместе с нами. Его, как самого молодого, командиры оставили для сдачи техники и вооружения. Дурдом, конечно, но теперь Витек мой сосед по камере.

Он невысокого роста, сухой, хороший спортсмен, как всякий холостой лейтенант -- бабник, не дурак выпить. В наш славный коллектив влился быстро и вместе со всеми тащил нелегкую лямку БД (боевого дежурства). Он и в мирной жизни не отличался особой говорливостью, сейчас почти замолчал, только матерился отчаянно. Hеужели кончили Витька? Похоже, моя очередь.

Сопротивляться глупо. Свою долю боли я уже получил сегодня. Если Виктора убили, значит, и моя судьба такова. При одном условии, если не соглашусь. Соглашусь обучать их ополченцев -- выживу. Троих моих товарищей уже убили, значит, и мой черед пришел.

...Дверь распахнулась. В проеме стояли двое. Я шагнул вперед, протянул руки, они их сковали наручниками. Это, оказывается, целая наука, как сковывать наручниками-браслетами руки. Можно просто захлестнуть на запястьях, можно потом додавить так, что кровь не будет поступать в кисти рук и муки начинаются адские. Кисти синеют, и выворачивает от боли все руки.

Можно защелкнуть их выше кистей, на предплечьях, сильно при этом заставить кулаки сжать. Через десять минут кулаки разжать уже не сможешь и будешь лезть на стенку от боли и орать благим матом. Интересно, откуда эти крестьяне и преподаватели школ научились таким премудростям?

Меня проводят по большому, длинному коридору, я раньше подсчитал -- пятьдесят шагов, затем поворот налево -- еще семь шагов, дверь -- здесь раньше было что-то вроде тренажерного зала, штанги, гири, самодельные тренажеры, манекены, доски, с нарисованными человеческими контурами, истыканные ножами, -- это наша пыточная.

Жив Витек! Жив курилка! Подвешенный за наручники к какому-то тренажеру, весь в крови, но живой! Я киваю, привет, Виктор, привет! Он слабо отвечает кивком головы, привет, Олег, привет! От всех этих киваний голова раскалывается новой вспышкой боли.

Меня подтаскивают к соседнему тренажерному станку и приковывают так, что руки за спиной. Я попытался сказать Витьку хоть пару слов, за что был немедленно наказан легким ударом в бок. Удар-то был несильный, но из-за сломанных ребер очень даже ощутимый. Сразу он отбил у меня охоту к общению...

-- Вы сами сделали свой выбор. Расстрелять их!

Hас с Виктором отцепили от спортивных снарядов, повели наружу. Hа улице был вечер. Солнце висело над горизонтом, почти зашло за горы. Читал в книгах, что перед смертью в сознании проносится вся жизнь. У меня ничего не проносилось. Просто я замедлил шаг. Распрямил плечи, насколько мне позволяла боль в боку. А на улице-то как хорошо пахнет! Свежий воздух пьянил, неяркое солнце слепило после подвальной темноты и неярких электрических лампочек.

Я подумал про ребенка, который еще не родился. По всем признакам должен быть сын. Горло перехватило, я начал дышать глубже, старался запрокинуть голову назад, воздуха не хватало. Я рванул куртку на груди скованными руками. Было больно в боку, но разве это боль. Hам предстояло пройти еще шагов пятнадцать. В голове ни с того ни с сего сама собой всплыла песенка "Гуд бай, Америка!"

В такие минуты нормальные люди вспоминают что-то великое, светлое, самые счастливые минуты своей жизни. А у меня эта песенка застряла. И маты! Только маты и песенка!

Ведущий рассылки - Пи Левина. Отзывы и комментарии направляйте на best@komok.ru

-- С уважением, Шереметинский Олег Чтв Июл 4 21:44:58 MSD 2002 E-mail: sheremetinsky@kaluga.ru (г. Калуга)

np: Murray Head,Ian Gillan,Yvonne - Heaven On Their Minds --- tin/1.5.12-20020427 ("Sugar") (UNIX) (Linux/2.4.10-4GB (i686)) * Origin: Гусара триппером не запугаешь! (2:5030/1400.34)