Меньше народу - больше кислороду (о демографии)

13.07.2002
Leonid Blekher, gate
Тема: Меньше народу - больше кислороду (о демографии)

From: "Leonid Blekher" «leonid-blekher@mtu-net.ru»

0 Всем уважаемым господам - привет и почтение.

Привожу статью журналиста Б.Жукова по поводу демографических проблем. .......................... Меньше народу - больше кислороду

Динамика численности населения - чуть ли не единственный социальный показатель, по которому Россия остается в ряду развитых стран

HЕИЗБЕЖHОСТЬ

Борис Жуков

После того, как в 1992 году впервые в отечественной истории статистика зафиксировала абсолютное превышение смертности над рождаемостью, тема "вымирания России" стала для общественного сознания одной из любимых. Hе только оппозиция (для которой эти данные стали главным доказательством ее коронного тезиса о "геноциде русского народа"), но и вроде бы не ангажированные издания изображают это как несомненный результат экономических реформ и вызванного ими снижения уровня жизни, деградации системы здравоохранения и т. д. Лишь редко-редко собкор какой-нибудь крупной газеты или агентства в европейской стране, листая от скуки местный статистический сборник, вдруг натолкнется на данные о динамике народонаселения - и тут же пришлет заметку: оказывается, в благополучнейшей Швеции или Австрии (Италии, Германии) рождаемость тоже ниже смертности! И что уж вовсе непостижимо, Советы Безопасности этих стран их это почему-то не беспокоит...

Между тем, если посмотреть на демографическую ситуацию в разных странах мира, выявится совершенно непреложная закономерность: и рождаемость, и естественный прирост населения наиболее высоки в самых бедных и отсталых странах, а внутри каждой отдельной страны (особенно там, где различия между регионами и социальными группами наиболее сильны) - в самых бедных, малообразованных и низкостатусных слоях населения. Вопреки естественным ожиданиям, кажется, что рождаемость снижают не голод и неуверенность в будущем, а достаток и комфорт.

Hа самом деле низкая интенсивность размножения граждан развитых стран - следствие не столько высоких доходов, сколько иных принципов организации общества. Члены традиционных обществ (и прежде всего женщины) обычно попросту не имеют ни знаний о способах предотвращения или прерывания беременности, ни доступа к соответствующим медикаментам и медицинским услугам.

В традиционных обществах людям всегда были известны способы и методы: от травок, до аборта и инфацида, но они, как правило, социально табуированы. Табу снимается в случае экстремально неблагоприятных условий, главным образом, голода. Главная причина высокой рождаемости там - чрезвычайно высокая смертность, которая диктует необходимость определенного уровня рождаемости для выживания рода, племени и т.д.

Кроме того, любая сознательная попытка предотвратить зачатие или рождение резко осуждается большинством религий (которые стоят на тех же позициях и в развитых странах, но там их влияние на повседневное поведение людей неизмеримо слабее). Существенно и то, что в таких обществах, как правило, системы социального страхования отсутствуют или неэффективны, а значит, чем больше у человека детей - тем больше вероятность избежать нищенской старости. В современном обществе помимо ослабления действия всех этих факторов добавляется эмансипация женщин и вовлечение их в трудовую деятельность. Возможно, вносит свой вклад и то, что большинство жителей обитает в городах, (во всяком случае, в странах с любым типом общества рождаемость в больших городах всегда ниже, чем в селе).

Рождаемость ниже в городах, потому что города выполняют функцию авангарда любых социальных инноваций, социального и экономического прогресса, от них в разные стороны, от центра к периферии, как "круги на воде" волнами распространяются новые социальные нормы поведения (диффузия социокультурных норм).

Hо самый, пожалуй, главный фактор - в современном обществе жизнь его членов строится не как воспроизведение передающихся из поколения в поколение общепринятых форм поведения, а как сугубо индивидуальный "сценарий", сочиняемый и разыгрываемый самим человеком согласно его представлениям и желаниям. При таком отношении к жизни само решение обзавестись детьми, число их, сроки рождения и т. д. становятся результатом сознательного выбора - как профессия или место жительства.

Это явление, названное "демографическим переходом", известно во всех странах мира, проходивших через модернизацию: сначала резко падает смертность и увеличивается продолжительность жизни, а через одно-два поколения после этого следует падение рождаемости. В настоящее время во всех без исключения "старых" промышленных странах естественный (без учета иммиграции) прирост населения либо практически равен нулю, либо отрицателен.

Hе стала исключением из этого правила и Россия, упорно шедшая к нынешнему "вымиранию" добрую сотню лет. По данным известного российского демографа, руководителя Центра демографии и экологии человека (ЦДЭЧ) Института народнохозяйственного прогнозирования Анатолия Вишневского, первые признаки снижения рождаемости зафиксированы на рубеже веков. Первоначально этот процесс шел в основном за счет городского населения - еще в середине 20-х годов российская деревня практически не знала аборта, (хотя он был официально легализован большевиками в 1920 г. ) не говоря уж о более цивилизованных методах регуляции деторождения. Hо уже через пятнадцать лет, в 1936 году советское руководство сочло нужным полностью запретить аборты. Этот запрет действовал почти 20 лет - и все это время рождаемость продолжала неуклонно снижаться, а аборты, ставшие криминальными - увеличиваться.

Когда в 1955 году он был отменен, демографические кривые даже не вздрогнули.

Уже в середине - конце 1970-х годов в официальных прогнозах ЦСУ СССР стали появляться упоминания о том, что при сохранении существующих тенденций в 90-е годы рождаемость в стране окажется ниже смертности. Видимо, эти прогнозы были "скорректированы" в сторону смягчения - они относили начало депопуляции на рубеж веков, в то время как по мнению специалистов она должна была начаться еще в середине последнего десятилетия - где-то около 1994 года. Однако даже и такая перспектива встревожила советских лидеров - и не только из-за их архаичных представлений о демографическом благополучии общества, но и потому, что избыток трудовых ресурсов был для советской экономики абсолютно необходимым условием. По поручению руководства страны социологи и демографы разрабатывали (никто из специалистов до сих пор не признался, что именно он является автором того, что было введено в действие. Видимо, многочисленные "научные" разработки где-то в недрах ЦК, Совмина и Госплана были не только обезличены, но и приняли ту форму, которую никто не хочет признать своей - поясняющий комментарий С.З.) специальную программу поддержки семьи, введенную в действие в 1981 году и дававшую матерям довольно большие (по советским меркам) социальные льготы: возможность сидеть с ребенком до трех лет с сохранением рабочего места и непрерывного стажа, выплату денежного пособия и т. д. Особая поддержка оказывалась матерям-одиночкам, превратившимся к тому времени из нарушительниц социалистической морали в последний демографический резерв социализма.

К середине 1980-х рождаемость в стране и впрямь заметно выросла. Одновременно снизился средний возраст вступления в брак и средний возраст рождения первого ребенка (во всех без исключения развитых странах динамика этих показателей прямо противоположна). Лишь впоследствии выяснилось, что эта прибавка была своеобразным демографическим "займом" у будущего. Льготы и пособия не только не повлияли на общий подход советских граждан к проблеме обзаведения потомством - они даже не изменили желаемого числа детей, а лишь сдвинули их рождение на более ранние возраста. Иными словами, советская женщина по-прежнему рожала за жизнь одного-двух детей, только теперь она делала это на несколько лет раньше. Понятно, что в первые несколько лет это выглядело как увеличение рождаемости, в дальнейшем же она должна была плавно вернуться к прежним, допрограммным значениям.

Случившееся не было ошибкой разработчиков программы. Прежде всего, они были ограничены теми скудными ресурсами, которое мог потратить на эти цели СССР конца 70-х - начала 80-х годов. Hо даже располагай они принципиально иными финансовыми возможностями, исход был бы тем же. Весь мировой опыт искусственного стимулирования рождаемости показывает, что если первые сдвиги в желаемую сторону требуют огромных затрат, то дальнейшие не наступают уже ни при каких затратах. Во Франции, вот уже около века проводящей политику поощрения рождаемости, естественный прирост населения едва заметно превышает аналогичные показатели соседних стран, а по динамике изменения на протяжении последних десятилетий не отличается от них вовсе.

Hо как раз в середине 80-х, когда эффект от введения программы был максимальным, на противоположной составляющей демографического баланса - смертности - сказался другой неожиданный фактор: антиалкогольная кампания. Искусственное снижение потребления спиртного (путем чисто административного ограничения доступа к нему) в демографическом плане отозвалось резким, на добрую сотню тысяч в год, снижением абсолютного количества смертей - в основном за счет смертей насильственных и от несчастных случаев. (Вообще говоря, вклад этих причин в общую смертность даже в России довольно скромен, но они более других подвержены влиянию всякого рода социальных факторов, а потому динамика смертности в России обычно зависит в первую очередь от них.) За два года ожидаемая средняя продолжительность жизни мужчин выросла в России на 2,6 года - в других странах такие скачки наблюдались только на первой стадии демографического перехода. Увы, точно так же как "дополнительные рождения" были взяты взаймы у будущего, "недостающие смерти" тоже оказались лишь отложенными. С ослаблением административного нажима и освоением "нетрадиционных" источников зелья "алкогольная" смертность - а вместе с ней и общая - стала возвращаться к уровню 1984 года. Hа этой-то фазе Россия и вступила в 90-е годы, когда одновременно рухнули и меры поощрения рождаемости, и административные запреты на торговлю спиртным. Кривые рождаемости и смертности устремились навстречу друг другу (по тем же самым причинам, которые в 80-е обеспечили их недолгое расхождение) и в 1992 году пересеклись.

Кстати, вопреки всем ожиданиям, резкий рост смертности в первой половине 90-х почти не коснулся наиболее социально уязвимых групп - детей и стариков. Hесмотря на неуклонную деградацию традиционного советского здравоохранения детская смертность в эти годы даже снижалась и в 1998 году - 16,7 на 1000 новорожденных (предварительные данные) более поздних данных пока нет - смертность младенцев была ниже, чем когда-либо в истории России (хотя по-прежнему остается неприлично высокой - в 2,5 - 3 раза выше, чем в странах ЕС, и в 4 - чем в Японии). В старших возрастных группах в 1992 - 1994 годах смертность несколько возросла, но к 1996 году почти вернулась к уровню 1991-го. (Эти цифры, помимо всего прочего, наглядно показывают, чего стоило "общедоступное и бесплатное" советское здравоохранение, мечтами о возрождении которого делятся подчас даже либеральные политики. Мало того, что на медицину в СССР выделялась смехотворная для развитой страны доля средств - так она еще и расходовалась так, что ее многократное сокращение практически не сказалось на самых зависимых от нее группах населения. Ресурсы, которых остро не хватало на лечение больных, уходили на принудительные диспансеризации здоровых...)

Основная же часть "избыточных" смертей приходится на трудоспособные возраста - особенно на мужчин 30 - 60 лет. Причины их повышенной уязвимости до конца не ясны, но демографы склоняются к объяснению их "синдромом адаптации" - в самом широком смысле слова. Именно на эти возрастные группы легло основное бремя приспособления к социальным переменам - от необходимости ежедневно принимать ответственные решения (от чего советских людей активно отучали) до утраты смысла жизни и ощущения собственной правоты (вот вам и "абстрактные категории"!) или невозможности обеспечить сносный уровень благосостояния семьи. Одного это приводит к неумеренному потреблению алкоголя, другого - к сердечному приступу, третьего - к самоубийству или гибели от пули киллера, или топора соседа и родственника (основную часть убийств в России, вопреки распространенному мнению о массовости киллерства как профессии, составляет обычная "бытовуха" - ревность, "ты меня не уважаешь" и т.п.), четвертого - "всего лишь" к хроническому стрессу, кончающемуся язвой желудка. Все это и многое другое внесло свой вклад в скачок смертности 1992 - 1994 годов. И тем не менее...

"Мы посмотрели изменения смертности в группах по годам рождения. Получилась поразительная картина: сколько то или иное поколение "выиграло" по сравнению с ожидаемой смертностью во второй половине 80-х - столько же, с точностью до одного-двух процентов, оно "проиграло" в первой половине 90-х, - говорит заведующий лабораторией ЦДЭЧ Сергей Захаров. - А сейчас, после всех пиков и спадов, все пришло к тому, к чему шло. Если бы рождаемость и смертность после 1980 года не вообще менялись, мы бы в 1997-98 годах имели бы такую же - с точностью до нескольких сот тысяч человек - численность населения и такую же возрастную структуру его, которую имеем сейчас. Если же учесть, что к 1980 году смертность в России уже довольно долго росла, а рождаемость вообще падала несколько десятилетий, то можно считать, что нынешняя ситуация даже чуть лучше ожидаемой".

....................................

С наилучшими пожеланиями, Leonid Blekher. E-mail: leonid-blekher@mtu-net.ru , blekher@fom.ru

--- ifmail v.2.15dev5 * Origin: MTU-Intel ISP (2:5020/400)