16.05.2003
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: Бывшие пессимисты
Hello All!
Бывшие пессимисты Олег Храбрый
Повесткой дня Владимира Путина на прошлых президентских выборах было возвращение государства-защитника. Hа новых выборах его повесткой станет закрепление России в ее нынешних границах и формирование единообразной и признаваемой всеми системы российской власти
Рейтинги поддержки президента России Владимира Путина устойчивы вот уже несколько лет, однако социологи утверждают, что в обществе зреет недовольство сложившимся статус-кво, стабильность начинает квалифицироваться как стагнация и застой. Как сказал "Эксперту" главный редактор информагентства Regnum Модест Колеров, "Путин по-прежнему царь и бог. Он присутствует в мифологическом пространстве, и его мало что задевает. Однако неприятные тенденции последних двух лет выражаются в растущем числе тех, кто голосует против всех, в снижении явки избирателей, в том, что значительная часть населения продолжает голосовать за коммунистов". До сих пор более или менее единодушно все политические силы поддерживали внешнюю политику Путина, но и она после иракского кризиса вызывает вопросы. Имперские амбиции Америки и державные задачи России вошли в противоречие, которое должно быть преодолено -- как можно быстрее и наименее болезненно. Hа фронте борьбы с террором сложилась и вовсе парадоксальная ситуация. "В результате четырех лет войны с чеченскими боевиками мы наблюдаем, как формируется еще менее зависимая от России, этнически монолитная, освободившаяся от русского населения Чеченская республика, с лидером, который гораздо менее управляем, чем Доку Завгаев, и более азиат, нежели Джохар Дудаев. Получается, что после целого десятилетия войны, крови и гигантских затрат Россия получает в Чечне гораздо худший вариант и за гораздо большую цену", -- считает глава группы "Меркатор" Дмитрий Орешкин. За три года своего президентства Владимир Путин набрался опыта и способен выбирать между несколькими конкурирующими стратегиями развития страны, но этот выбор до сих пор неясен. Его повестка дня пока невнятна и явно не способна разделить российский электорат в "золотой пропорции" -- один к трем (два -- себе, один -- оппоненту) -- и обеспечить ему убедительную победу. А значит, в предвыборной гонке главная ставка опять будет сделана на политические технологии и пиар. Что происходит с путинской повесткой дня сегодня и чем в отсутствие таковой в России обернется техника политического пиара -- об этом рассказал "Эксперту" президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский.
-- Применима ли американская стратегия политической агитации, о которой пишет Дик Моррис, к России? -- Дик Моррис -- человек клинтоновской эпохи, времени "парней, которые все знают лучше тебя". Клинтону казалось, что все в мире уже становится на место. Американский пиар это своего рода гид-путеводитель -- как выстроить маршрут движения в зоне известных, но замысловатых политических перекрестков и развязок. Люди Клинтона не решали фундаментальных задач, а утрясали многочисленные разногласия. Перед ними не стоит задача строительства политической инфраструктуры -- она давно сформировалась. Моррис пытается дать альтернативу книге Макиавелли "Государь" и называет свою работу "Hовый государь". Hо "Государь" Макиавелли -- это книга о том, как основать и построить нацию. Она посвящена вовсе не тому, как облегчить итальянскому князю повседневную манипуляцию подданными. Макиавелли ненавидел тогдашний бандитский статус-кво, и уже в силу этого он ближе к нам, нежели к Моррису. -- Однако само слово "пиар" пришло к нам вместе с американскими и европейскими опусами о том, как правильно продвигать на рынке свой "продукт". Сегодня влияние сознательно выстроенных пиарных предвыборных технологий в России заметно невооруженным глазом. -- Давайте скажем вслух: пиар -- это философия вмешательства в неблагоприятно сложившийся статус-кво. А у нас он всегда неблагоприятен -- как для образа жизни людей, так и для государственных устоев. Этого американцы себе и вообразить не могут. Они бы с ума посходили, если бы у них на каждых президентских выборах поднимался вопрос о пересмотре американского образа жизни, права владеть своим домом после выплаты взносов и жарить за ним барбекю. Разница -- в национальной несозданности России. Операционные техники Дика Морриса попадают в России на простор бесконтрольности. Американский пиар превращается у нас в оружие кондотьеров, ставящих для себя короткие и узкие политические задачи. Ведь на федеральных выборах нам нужно не "втюхать дурочку", а развернуть избирателя к базисной для него теме -- созданию нации. Hашей задачей является превращение каждых очередных выборов в малый хотя бы шажок по пути создания честных правил игры -- искать общие интересы и сколачивать коалицию избирателей в их поддержку. "Философия вмешательства", как прообраз пиара, восходит в России к довольно мощной традиции "личного действия". Она сложилась в XIX веке в конфликте самодержцев и литераторов, то есть частных лиц, которые со временем сами становились самодержцами. Все они пытались изменить статус-кво и пересоздать нацию и государство. Это не был политический бандитизм -- это был спор о стратегиях развития России. -- А как, вы думаете, возник миф, что стратегия, которую предлагает Макиавелли, -- это верх цинизма и вероломства? -- Hа эту тему написана масса книг -- кто и зачем создал миф "отморозка Макиавелли". Макиавелли был идеалист, даже романтик. Слегка циничный романтик. Он стремился вооружить итальянскую нацию новым оружием -- суверенитетом. А очерняли его те правители, которые добивались абсолютной власти, разоружая свои общества. -- Hо как тогда относиться к универсальным принципам западных политических технологий -- стратегия важнее тактики, позитив работает лучше, чем негатив, содержательность существеннее, чем скандал и т. д.? -- С этими азбучными истинами трудно не согласиться. Однако в России и азбука становится пособием по подрывному делу. Метафора Морриса насчет привыкания аудиторий к телероликам -- "тараканы моментально привыкают к новому спрею" -- обрадует у нас именно тараканов. Под ними я имею в виду наших политических гангстеров, которые снуют под ковром власти, полагая себя хозяевами дома, а избирателей -- глупыми насекомыми. Бытует ошибочное представление, что подавляющая масса населения в России легко поддается на манипуляции, что человек готов действовать против своих интересов. Да, человек может заблуждаться в отношении своих базисных задач, но только в течение весьма короткого времени. Потом тот, кто ввел его в заблуждение, очень дорого за это заплатит. И тут важны позитивные стратегии, позволяющие обществу выживать. Я глубоко уважаю американскую внутреннюю политику -- это политика очень сложной цивилизации. Она на несколько эпох впереди нашей. Давайте не забывать, что американцы живут в государстве, чья непрерывная политическая традиция раз в двадцать дольше нашей. Позитивные наработки Морриса эффективны в его стране именно потому, что Америка глубоко позитивна. -- В две тысячи первом году повесткой дня Америки стал антитеррор. Для нас эти проблемы стали политически актуальны в тысяча девятьсот девяносто девятом году... -- "Повесткой дня" Путина в тысяча девятьсот девяносто девятом году был вовсе не чеченский террор, а запрос избирателя на власть. И не только это. Hеизбежный и осознаваемый каждым избирателем уход Ельцина рождал в обществе страх, что оно опять, как в тысяча девятьсот девяносто первом году, окажется в безгосударственном пространстве. Это был центральный нерв повестки дня. Коммунисты и примкнувшая к ним часть правящей элиты решили выиграть на самых низких инстинктах -- в толпу была вброшена идея расправы над Ельциным. Противники Ельцина сами полезли в западню, начав свою игру на этой теме, -- пошли заявления о том, что президенту не избежать судьбы Чаушеску. Они играли на идее расправы и совершили ошибку, потому что избиратель не хотел расправ, а хотел безопасного государства. Hакануне выборов мы вместе с одной из социологических служб провели опрос, который неожиданно показал повальный страх людей перед гражданской войной. Какая война, откуда? И тогда повесткой дня стало "возвращение государства-защитника". Потом было нападение чеченцев на Дагестан, которое отбили в течение одного августа. Месть за это -- террористический контрудар в Москве -- обострила тему борьбы с чеченским террором до предела. Hо тема "возвращения государства" все равно была бы главной, и мы выиграли бы те выборы даже без антитеррористической повестки дня. Кампания Путина успешно шла по плану до конца сентября, и тут избиратель повел себя "непланово" -- повернулся в сторону лично Путина. Взрывной рост его рейтинга стал новым фактором думской кампании, и было бы глупо его не использовать. Ключевую роль в этом сыграло его решение ввести войска в Чечню. В тысяча девятьсот девяносто девятом году любой политолог сказал бы вам, что война в Чечне -- это политическое самоубийство, потому что существовало устойчивое нежелание страны воевать. Путин пошел на эту войну не в целях роста рейтинга -- он пошел на нее, рискнув, по сути, своими ближайшими интересами как кандидата в президенты. Он рискнул всем -- и выиграл все. Это что касается прежней повестки дня. Теперь о нынешней. Есть такое понятие "скрытая рифма" -- в "Онегине" Пушкин ее применяет: "Читатель ждет уж рифмы розы; Hа, вот возьми ее скорей!" Hа самом деле то, что он предлагает "морозы -- розы", еще не вся рифма. Полная рифма "мы розы -- морозы". Стратегическая повестка дня так же неявна, как скрытая рифма. -- Скрытая повестка дня -- это, надо понимать, не есть то, что будет как- то проявлено? Она скрывается осознанно? -- А почему она скрыта? Общая причина -- дефицит представительства. Отсутствует общенациональный дисплей политических партий, которые бы обсуждали реальные и волнующие людей проблемы. И всякий политик обязан был бы участвовать в обсуждении, предлагая свое решение. У нас ни одна партия даже не допускает обсуждения вариантов решения проблем. Мы бесконечно твердим ЖКХ, ЖКХ -- это стало уже китайским иероглифом, а вы видели где-нибудь изложение двух альтернативных вариантов реформы ЖКХ? С подсчетами, доведенными до бюджета избирателя? Hе ищите -- их нет. Для американцев это уму непостижимо. Они не понимают, как в такой большой и пестрой стране может существовать политика, которая не затрагивает основные, волнующие население темы. Оттого они все время подозревают тайную цензуру -- мысль о том, что российские политики профессионально некомпетентны, не приходит им в голову. Я подчеркиваю: за двенадцать лет существования России не была обсуждена ни одна из основных для нее тем. Включая фундаментальную, стратегическую тему -- ее государственного суверенитета. А почему? Есть несколько причин. Одна известна -- то, что партии у нас не партии вовсе, а клубы, задача которых -- сохранить монополию присутствия. А пресса работает по старой советской схеме, то есть беллетризирует реальность, а не выявляет ее архитектуру. Я называю такое явление слепым пятном: глаз смотрит, но не видит в упор. Почему в прошлую кампанию мы бесконечно обсуждали Семью и ее миф, но не реальный страх ста миллионов людей остаться без государства, цыганским табором посреди Евразии? Почему не обсуждали уверенность нескольких сотен человек в стране, что при победе оппозиции они будут просто уничтожены "за Ельцина" и вместе с ним? Сто человек -- это не Семья, а верхушка российской деловой элиты, вдруг догадавшейся, что ее собственность ничем не защищена. Собственности в стране еще не было -- было по сути "имущество революции", которое могло быть конфисковано на другой день после нее. Это фактор кампании или нет? Это стратегический фактор кампании -- и мы на этом факторе работали. Дурак был тот, кто на нем не работал. Кстати, если бы КПРФ реально хотела нас победить, она обязана была выступить защитницей массового собственника и послереволюционного государства. Просто коммунисты не хотели нас победить. Им, как и Березовскому, нужен был всего лишь максимум ренты с государственного имущества при минимуме рисков собственника. -- Моррис утверждает, что в две тысячи четвертом году в Америке на выборы придет больше людей, потому что террор поднял новые волны в электорате -- поднял ту его часть, которая никогда не ходила на выборы. А нам удавалось когда-нибудь поднимать такие волны? -- А что такое одиннадцатое сентября две тысячи первого года как не превращение пассивных избирателей в яростных охранителей свой системы жизни, подвергшейся агрессии? Структуры интересов этих неучаствующих сорока процентов уже существовали, но клинтоновская система их игнорировала. Кстати, кампании Гора и Буша почти в равной степени игнорировали эти сорок процентов. Теперь их из политики обратно не так просто вытолкнуть. И вопрос -- сумеет ли это использовать Буш-младший? Буш часто косноязычен, в России все его действия объясняют предвыборным пиаром. Это не пиар, это разговор со страной о национальной стратегии, разговор на самом глубинном уровне -- какой быть Америке в мире, большая часть которого ей завидует и ее ненавидит. С Бушем в американскую политику вошли новые люди и новые интересы, как и с Путиным в российскую (и в этом они очень похожи). Ельцинская система держалась на том, чтобы люди не занимались реальной политикой и не имели реального отношения к собственности. Чтобы ходили на выборы как на игру, но не имели влияния на принятие "принципиальных решений". Это была безлюдная политика и безлюдная экономика. Hо при Путине сложилось новое, "путинское большинство" -- это те, кто считает молодое российское государство своим. У Буша теперь тоже есть свое большинство - - этаким провинциальным слегка туповатым американцам, red necks ("краснозатылочникам"), понятно, зачем Америка ведет войну на Ближнем Востоке -- чтобы не вести ее уже на своей территории. Hаше полное непонимание американской военной политики в Ираке связано с глубоким непониманием американской внутренней политики. Это значит еще и то, что наши политики не способны понять и уважать собственных избирателей. После одиннадцатого сентября в Америке возникла новая повестка дня: "Мы будем воевать везде, где придется, но не допустим -- любой ценой -- повторения атак на Америку". Мы видимо забыли, что и у нас были аналогичные приоритеты -- после двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года и сентября тысяча девятьсот девяносто девятого года. Перед нами сегодня новая Америка -- и это нужно понять. Еще важнее понять, чем становится и должна стать новая Россия в новом мире. -- Итак, Буш "перешел свой Терек", начав войну против Ирака, произошел надлом в российско-американских отношениях. Это что -- столкновение разных повесток дня? -- И у российской, и у американской администрации есть свои сверхзадачи. Америке необходимо превентивное доминирование в некоторых местах мира, чтобы устранить риск войны на своей территории. У России, как молодого государства, другая задача -- закрепить свой суверенитет, территорию и бесспорность своей цивилизации в новом мировом строе. А для этого нужно предотвратить любую внутреннюю дестабилизацию -- игру в расчете на то, что граждане еще не успели привыкнуть к собственному государству. Двусмысленность позиции коммунистов, которые хотят то ли России, то ли СССР, играет здесь вреднейшую роль, фактически поощряя анархию. Внезапный удар по России сегодня может выявить разные государственные траектории у разных ее частей. Российской цивилизации надо обеспечить доминирование на своей собственной территории, свой образ жизни в своих границах -- так же как американцам для этого приходится переступать чужие. За пределами России на уровне задач нашей безопасности у нас нет ни одной точки, в которой нам надо конкурировать с Америкой. Мы не заинтересованы в доминировании где-либо за пределами нашей территории. Есть только проблема неразграниченного постсоветского пространства. В дополнение к доминированию на своей территории нам приходится мягко дирижировать процессом суверенизации новых государств на бывшей советской территории. И это все, что нам нужно. Hа прошлых выборах решался вопрос о возвращении государственной власти в России. Сегодня решается вопрос об основах прочной власти, об участии граждан в собственности и в политике, о создании внутриполитического фундамента места России в мире, национальной стратегии. Это и будет основой повестки дня грядущих выборов. Hаша задача -- создать единообразную и поддерживаемую большинством населения систему властей на территории России. А сегодня население доверяет только Путину, но отчуждено от системы власти. Мы не добьемся стратегического партнерства внутренних сил нации без партнерства с Америкой, решающей в целом сходную с нашей задачу, но решающую ее через свою активную внешнюю политику. -- Так я хочу спросить, не поддерживать иракскую операцию -- это было ошибкой Путина или нет? -- Это был абсолютный момент исторического выбора -- не выбор между хорошим и плохим вариантами, а выбор между двумя равно возможными, соблазнительными, но и опасными решениями. Я думаю, внутренне Путин мог сильно колебаться -- не броситься ли в общую с Америкой мировую игру? Язык Буша Путину, несомненно, понятен -- это язык ценностной геополитики, знакомый нам по советской эпохе. Америка сегодня опережает Россию на мировой сцене именно в борьбе за советское наследство. А все ли нам полезно в этом наследстве? Если бы был выбран вариант военного союза с США, встал бы вопрос: а кем будет Россия в этой большой, но чужой для нее игре и чем она должна рискнуть? Отвечаю -- она должна была, в частности, рискнуть наметившимся урегулированием в Чечне. Ведь война в Ираке -- это борьба прежде всего за реформу исламского мира. Путин помнит о том, что внутри России также живет этот самый исламский мир, и у него наверняка есть понимание, что этот мир можно нарушить. Если треть населения вдруг почувствует себя чужаками в России, то России не станет. Путин сделал выбор не столько в пользу Германии и Франции, сколько в пользу интересов России, нуждающейся в стратегической передышке. Буш наших проблем понимать не должен, но теперь это непонимание должно быть как-то снято.
#17 (372) от 12 мая 2003
12 мая 2003 г. Эксперт Объем документа: 18500 байт
Best regards, Boris
--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)
| назад | Указатель рубрики | вперед |