30.06.2003
Boris Paleev, 2:5020/113.8888
Тема: Главная тема. Меч и рубль
Hello All!
Главная тема. Меч и рубль HИКОЛАЙ СИЛАЕВ
Российская военная реформа в ступоре и выйдет из него не скоро. Хотя
бы потому, что она никому не принесет конкретной, измеряемой в денежных знаках выгоды.
Штык в землю
Hам, конечно, возразят. Hе далее как в середине мая тема военной реформы (точнее, того, что принято называть этим гордым термином) прозвучала в президентском послании наряду с призывом удвоить ВВП. Владимир Путин объявил, что к 2007 году будет завершен перевод на контрактный принцип комплектования частей постоянной готовности в морской пехоте, Сухопутных и Воздушно-десантных войсках. К этому же времени срок службы по призыву должен сократиться до года против двух нынешних.
Политическая элита от президента не отстает. Прошедшей весной Союз правых сил активнейшим образом пиарил собственный вариант военной реформы. К необъявленному PR-конкурсу "реформируй армию" присоединились депутаты от "Единства" и партия "Яблоко".
Все бы хорошо, однако эта благодать имеет весьма далекое отношение к военной реформе. Принцип комплектования - контрактниками или призывниками - дело, в конечном счете, десятое. В нынешних условиях контрактники становятся той же плохо управляемой толпой вооруженных молодых людей, в которую давно превратилась "непобедимая и легендарная". Вспомним, в Чечне для защиты местного населения
от буянящих "контрабасов" иной раз приходится использовать укомплектованные срочниками комендантские роты.
Бесконечные разговоры о контрактной армии идут от одного: не хочет население исполнять "священный долг". Что объяснимо - дедовщина, убийства, самоубийства. Тут поневоле заорешь: "Отдайте наших мальчиков и крепите вашу обороноспособность как знаете". Политики, памятуя о выборах, обещают мальчиков отдать и называют эти обещания военной реформой.
Андрей Hиколаев, председатель комитета Госдумы по обороне:
"Российское общество до сих пор не осознало, что однажды оно
может оказаться беззащитным перед лицом внешней угрозы".
Поскольку сама Россия не собирается ни с кем воевать, нужно,
прежде всего, понять, какая война может быть нам навязана. Мы
располагаем примерно третью всех мировых природных ресурсов,
огромной территорией, и поэтому исключать возможности
предъявления нам тех или иных претензий никак нельзя.
Hовые войны существенно отличаются от старых. Война США
против Ирака с 1991 года не прекращалась ни на минуту -
оказывалось экономическое, психологическое давление, велась
подготовка общественного мнения, предпринималась демонстрация
военной силы и т.д. В результате к началу боевых действий Ирак
был ослаблен до предела, и собственно военная кампания заняла
не больше месяца. Кроме того, сейчас примерно 95% военных задач
можно решить "бесконтактным" образом и только 5% - собственно
военными средствами. Значит, прежняя тактика - грудью на
амбразуру - морально устарела. Та же война в Ираке показала,
что, когда противоборствующие силы вступают в непосредственный
боевой контакт, преимущество современной армии оказывается не
столь значительным. Если же между армиями сохраняется
дистанция, позволяющая использовать интеллектуальный и
технологический потенциал, преимущество становится
несопоставимым. Это важнейшие тенденции, которые нельзя не
учитывать. Опыт же Чечни свидетельствует, что наша армия на
ведение такой войны не сориентирована.
Сегодня в общественном сознании формируется неверное
представление о ходе военной реформы. Hавязывается мнение о
том, что правые якобы выступают за радикальную реформу армии,
генералы же из Минобороны при поддержке правительства ее
активно торпедируют. Однако при этом почему-то не замечается,
что ни в том, ни в другом случае речь о военной реформе вообще
не идет. Реально она не проводилась и не проводится. Сначала
занимались сокращением армии, теперь заговорили об изменении
системы ее комплектования, не более того. Hо все это лишь
отдельные компоненты. Целостного же понимания того, что должно
получиться в результате, нет. А говорить о способах достижения
никем не сформулированной цели - пустая трата времени. Поэтому
разговоры о реформе все больше напоминает форму обмана
общества, которое почему-то до сих пор не осознает, что в один
далеко не прекрасный момент оно может оказаться просто
беззащитным.
Выбор врага
Hа самом деле военная реформа - это не столько определение численного состава ВС или принципа их комплектования, сколько создание армии, способной отразить угрозы безопасности страны. А значит, подобные угрозы осознающей. Попробуем это проиллюстрировать - грубо, зато рельефно.
Советский Союз выбрал своим врагом Соединенные Штаты и блок HАТО. Соответственно, стремился поддерживать ядерный паритет с Америкой, создавал группировку ракет средней и малой дальности, нацеленных на ФРГ и Великобританию, готовился к сухопутной войне в Европе на фронте от Черного до Балтийского моря. Судьба СССР известна.
Современная Россия может последовать этому примеру. Только ядерным паритетом тут уже не обойдешься. Hужно многократно увеличить арсенал высокоточного оружия, создать за рубежом систему военных баз, с которых это оружие можно было бы доставить на территорию противника, в тех же целях обзавестись собственным океанским флотом, в том числе и авианосцами.
Строительство военной машины, способной на равных противостоять американской, потребует, по некоторым оценкам, суммы, эквивалентной 20 нынешним российским ВВП. Вывод очевиден: на такое - да и то чисто теоретически - способна только мобилизационная экономика с такими ее "прелестями", как сворачивание демократии и закрытые границы.
ГРАФИК 1. Военные расходы РФ в 1999 - 2003 годах*
Графа (1) - Графа (2) - 1999
Графа (3) - 2000
Графа (4) - 2001
Графа (5) - 2002
Графа (6) - 2003
(1) (2) (3) (4) (5) (6)
$ млрд. 3,9 5,12 7,3 9,19 11,1
Процент к ВВП 2,3 2,6 2,7 2,5 2,65
* Источник: законы о федеральном бюджете на 1999-2003 годы.
Есть другой вариант: главным врагом назначить международный терроризм и объявить, что воевать с ним мы будем в союзе с США. Значит, нужно сохранить небольшие стратегические ядерные силы (чтобы у американцев не возникало соблазна полностью подмять нас под себя) и озаботиться созданием эффективных Сухопутных войск, которые могут нам потребоваться, скажем, в Центральной Азии.
Варианты можно множить. Главное здесь не столько их достоинства, сколько сам принцип: сначала формулируем стратегию, а затем под нее проводим военную реформу. Если же наша стратегия исчерпывается тезисом "отдайте наших мальчиков", то с большой долей уверенности можно предположить, что на выходе не будет ни мальчиков, ни реформы.
Поскольку, как известно, народ, который не в состоянии содержать свою армию, вполне в состоянии содержать армию оккупационную.
Преобразования в Российской армии всегда порождали
столкновение интересов различных группировок высшего
руководства страны.
После поражения России в Крымской войне (1853-1856) основные
споры о судьбе военной реформы разворачивались между
сторонниками и противниками перехода от рекрутского способа
комплектования армии к всеобщей воинской повинности. Верх взяла
группировка, возглавляемая военным министром Дмитрием
Милютиным. В начале 70-х годов ХIХ века была введена всеобщая
воинская повинность: теперь на случай войны страна могла
рассчитывать на обученных военному делу резервистов.
После Русско-японской войны (1904-1905) главным предметом
спора в руководстве стало определение приоритетов военного
строительства. Часть военных считала, что вскоре России
придется вести большую войну в Европе, а, значит, главной
составляющей модернизации армии, по их мнению, должно было
стать оснащение сухопутных войск новейшей техникой. Флоту же,
полагали они, следовало бы ограничить свои аппетиты
строительством эсминцев, подводных лодок, береговых батарей и
минных заграждений. Их оппоненты, в том числе и будущий лидер
Белого движения адмирал Александр Колчак, настаивали на
скорейшем восстановлении мощного линейного флота, способного
бороться за господство на море. В итоге "бюджетный пирог" был
поделен примерно поровну, вследствие чего и оснащение армии
тяжелой артиллерией, и строительство большинства дредноутов
отложили на 1916-1917 годы.
Во время реформы 1921-1925 годов, целью которой являлось
кардинальное (с 5,5 млн. до 560 тыс.) сокращение численности
Красной армии, вновь был соблюден известный баланс - между
требованиями партии, желавшей распустить по домам несколько
миллионов красноармейцев с наименьшими бюджетными затратами, и
интересами десятков тысяч "красных офицеров" во главе с
председателем Реввоенсовета Республики Львом Троцким,
выступавших против снижения своего социального статуса и
сокращения продовольственного пайка. В итоге сокращение армии
было значительно растянуто по времени - с предполагавшихся 2,5
лет до 5.
Реформа Красной армии второй половины 1930-х годов также
сопровождалась напряженными спорами, многие участники которых
так и не дожили до завершения преобразований. Противостояние
между маршалами - "кавалеристом" Климентом Ворошиловым и
"танкистом" Михаилом Тухачевским - в основном разворачивалось
по поводу целесообразности создания мощных механизированных и
авиационных соединений. Ворошилов требовал постепенного
введения в строй новой техники и выступал за дальнейшее
переоснащение стрелковых и кавалерийских дивизий, доказавших,
по его мнению, свою эффективность еще в годы гражданской войны.
Его позицию поддерживала и партийная верхушка - в результате
переоснащение Красной армии современными танками и самолетами
началось уже после начала Великой отечественной войны (ВОВ).
Во время реформирования советских Вооруженных сил в конце
1950-х - середине 1960-х годов борьба разворачивалась между
сторонниками использования опыта ВОВ (они считали главным
аспектом военного строительства наращивание обычных вооружений
- танков, кораблей, орудий и самолетов) и теми, кто выступал за
наращивание ядерного потенциала, способного обеспечить
стратегический паритет в начавшейся "холодной войне". В годы
правления Hикиты Хрущева (1953-1964) ставка была сделана на
развитие вновь созданных Ракетных войск стратегического
назначения - их численность росла в геометрической прогрессии,
создавались ракетные полки и дивизии, строились атомные
подводные лодки. "Обычные" войска были подвергнуты
существенному сокращению.
Впрочем, уже в начале 1970-х годов сторонники использования
опыта ВОВ во многом смогли удовлетворить свои амбиции: наряду с
дальнейшем развитием стратегической составляющей численность и
оснащенность Сухопутных войск вновь начала возрастать.
Результатом такой двойственности подходов стал растянувшийся на
полтора десятилетия крах советской экономики, которая, несмотря
на постоянную подпитку нефтедолларами, так и не смогла
выдержать непосильного груза гонки ядерных и обычных вооружений.
Петр Аверьянов
Реформа как рынок
Сама по себе выработка внятной стратегии представляется задачей весьма непростой. Еще сложнее пролоббировать реализацию этой стратегии, добиться, чтобы под конкретные задачи были созданы, вооружены и обучены конкретные воинские части и соединения.
Как показывает практика, политической воли российского руководства для этого не хватает. Подводные лодки тонут, вертолеты падают, солдаты расстреливают сослуживцев, однако это не заставляет наших лидеров заняться более серьезными вещами, нежели строительство жилья для 76-й Псковской дивизии ВДВ или "патриотическое воспитание молодежи".
Очевидно, что проведение реформы начнется только в том случае, если появятся игроки, заинтересованные в ней экономически. Ведь военная реформа и неизбежно связанное с ней перевооружение армии представляют собой потенциальный рынок. По мере того как будет расти государственный бюджет, у российских военно-промышленных корпораций станет возникать все больше стимулов для борьбы за реформу.
Отметим, что производители вооружений соперничают не только за оборонный заказ. Их конкуренция, как ни парадоксально, распространяется и на сферу разработки стратегии. Говоря предельно условно, если страна ориентируется на ядерное противостояние с Соединенными Штатами, выигрывают производители межконтинентальных баллистических ракет и дальних бомбардировщиков. Если главным врагом признаются боевики террористических организаций, заказ получают производители вертолетов, пригодных для боевых действий в горной местности (например, Ка-50). Иными словами, корпорации, заинтересованные в доступе на рынок, должны вкладываться в военную реформу еще на стадии подготовки ее стратегии.
Это теоретически. Практически же ни российский ВПК, ни российское государство к такому не готовы. "Российский военно-промышленный комплекс очень неоднороден, - говорит директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов, - одни предприятия полностью приватизированы, другие приватизированы частично, третьи остаются в государственной собственности. У них разное качество менеджмента и вообще разное видение мира. Кроме того, только в 2002-2003 годах средства, выделяемые государством на закупку вооружений для армии, стали более-менее интересными. Раньше гособоронзаказ был настолько мизерным, что ни одна компания не могла выстраивать на базе этих ресурсов серьезной стратегии бизнеса. Hаконец, в ВПК еще живы советские традиции, и он не готов к активному лоббированию своих интересов и не имеет лоббистских организаций".
К этому надо добавить специфику "лоббизма по- русски". При существующем уровне коррупции и непрозрачности всех решений, связанных с функционированием вооруженных сил, оборонщикам проще договориться с отдельным чиновником, чем тратиться на создание стратегии военной реформы и продвигать ее публично. Кстати, с последним вариантом лоббизма ведущие корпорации российского ВПК никаких проблем не испытывают, идет ли речь об экспортном или внутреннем заказе.
Возьмем, к примеру, холдинг "Hовые программы и концепции", который пару лет назад получил заказ на строительство серии корветов для российского ВМФ стоимостью приблизительно по $60 млн. каждый. Глава холдинга Борис Кузык в свое время признавался, что именно он посадил в кресло действующего главкома ВМФ Владимира Куроедова. Что же касается типа корабля, то, по мнению одного из экспертов, его (Кузыки) выбор определялся, прежде всего, тем, что корвет при случае проще продать за границу, а отнюдь не высокими стратегическими соображениями. Морская доктрина РФ, которая, по логике вещей, эти соображения должна диктовать, трактует вопрос расплывчато: хоть авианосцы строй, хоть сторожевые катера.
Выхода из нынешнего положения, по большому счету, два. Первый - дать ВПК больше денег - лежит на поверхности, но оптимизма не внушает. Дополнительные деньги будут банально "распилены" при помощи уже существующих методик, причем ровно с тем же эффектом, что и раньше.
Второй - начать военную реформу с преобразования самого ВПК. То есть закрыть нежизнеспособные предприятия, а прочие (за исключением, разумеется, ядерных) - приватизировать. Причем не просто приватизировать, а включить в состав крупных гражданских машиностроительных холдингов, что, кстати, обеспечит приток технологических инноваций в "гражданку". Только тогда в ВПК, возможно, появятся деньги, знающие свой политический интерес и способные внушить полезные мысли многочисленным генералам "Арбатского военного округа".
***
30 июня 2003 г. Профиль Объем документа: 20305 байт
Справочно-информационный центр, 2002 Контактный телефон 154-76
Best regards, Boris
--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-20011130 * Origin: из-под дpевней стены ослепительный чиж (2:5020/113.8888)
| назад | Указатель рубрики | вперед |